Помолчав, Руби коротко и решительно кивнула:
– Ладно. Здесь, в Альпах, просто замечательно, и я так хорошо провожу Рождество, поэтому не извиняйся. Давай считать, что этот поцелуй был маленьким безрассудством.
К удивлению Итана, в течение следующих нескольких часов между ними не ощущалось неловкости. До самого заката они катались с горки наперегонки, подтрунивая друг над другом. А потом Итан заявил:
– Пора переходить к следующему пункту программы. Скоро вернется Гастон с упряжкой, и мы отправимся в город поужинать.
– Отлично! – захлопала в ладоши Руби.
Поездка до близлежащего городка прошла в молчании, но его нельзя было назвать неловким или угрюмым, скорее между ними чувствовалась какая-то недосказанность. Руби смотрела перед собой широко открытыми глазами, словно глубоко задумавшись, и лишь время от времени искоса взглядывала на Итана, теребя выбившуюся из-под шапки прядь.
Наконец они добрались до альпийского городка, словно сошедшего с рождественской открытки, в котором царило праздничное оживление. Здесь самые современные магазины спокойно соседствовали с очаровательными старинными домами.
– Потрясающе! – выдохнула Руби. А Итан мог думать лишь о том, что потрясающая – она сама.
Они пошли по заснеженной улице, освещенной огнями многочисленных баров и ресторанов и мигающими гирляндами лампочек. Руби снова ненадолго погрузилась в молчание, а потом спросила:
– А где мы будем ужинать?
– В первоклассном ресторане, принадлежащем курорту. Мы приехали немного рано для ужина, так что давай сначала чего-нибудь выпьем.
– Может, тут? – Руби остановилась перед баром, стилизованным под старый постоялый двор.
– Конечно.
Переступив через порог и окунувшись в тепло бара, они почувствовали запах фондю и пива. Слышалась многоязыкая речь, раздавался смех.
– Что будешь пить?
– Небольшой бокал белого вина, пожалуйста. – Руби задумчиво оглядела спутника, стянула свою шапку и уселась за круглый деревянный столик.
– Я сейчас. – Скинув куртку и бросив ее на стул, Итан зашагал к стойке, чувствуя на себе взгляд Руби.
Через несколько минут он вернулся с бокалом вина для нее и кружкой пива для себя и сел за стол. На лице Руби по-прежнему сохранялось задумчивое выражение. Что-то изменилось, но что?
Она подняла бокал:
– За нас! И за то, как далеко мы продвинулись!
Едва прозвучали эти многозначительные слова, гул разговоров и шум столовых приборов словно отодвинулись на задний план. У Итана возникло ощущение, словно, кроме него и Руби, в баре никого нет. Мучительно захотелось сменить тему, но слова на ум не шли.