– Осторожнее! – воскликнула Софи, едва успев выхватить из-под огромной ступни Бромфорда расхрабрившегося птенца. – Что вы за неуклюжее создание! Смотрите под ноги!
– Не удивлюсь, если у меня уже началась лихорадка, – сообщил Бромфорд, с опаской глядя на утят. – Мисс Рекстон, это птицы! Нельзя держать птиц в доме! Не понимаю, почему они бегают по полу. А вот еще одна! Они мне не нравятся. Я не привык к этому.
– Боюсь, дорогой лорд Бромфорд, что ни вы, ни я не привыкли к тому, что произошло сегодня, – заявила мисс Рекстон. – Позвольте помочь вам снять пальто! Поверьте, это не по моей вине вам пришлось скакать под проливным дождем! Если ваше здоровье пострадает, я никогда не прощу себе того, что согласилась на ваше предложение сопровождать нас! Ваши сапоги промокли насквозь! А ведь нет ничего более опасного, чем мокрые ноги! Мисс Стэнтон-Лейси, можно ли попросить кого-либо из слуг – ведь здесь же есть слуги, я полагаю? – снять сапоги с лорда Бромфорда?
– Да, иначе он затопчет всех птенцов, – ответила Софи. – Сесилия, помоги мне собрать утят и посадить их обратно в ящик! А если мы накроем их сверху твоей муфтой, они, пожалуй, решат, что это их мама, и успокоятся!
Сесилия не стала возражать против предложенного плана и принялась за работу. Мисс Рекстон, усадившая лорда Бромфорда в глубокое кресло у камина, сказала:
– Ваше легкомыслие неуместно, мисс Стэнтон-Лейси! Даже вы должны согласиться, что ваше поведение требует объяснений! Вы хотя бы осознаете те ужасные последствия, которые повлекла бы за собой эта… эта эскапада, если бы мы с вашей кузиной не приехали уберечь вас от позора, к которому вы, судя по всему, относитесь весьма беспечно?
Лорд Бромфорд чихнул.
– О, замолчи, Евгения! – взмолилась Сесилия. – Как ты можешь так говорить? Все хорошо, что хорошо кончается!
– Ты, похоже, напрочь лишилась женской стыдливости, Сесилия, если полагаешь, что подобное развязное поведение твоей кузины, потерявшей и лицо, и репутацию, можно назвать хорошим!
Дверь в дальней части холла отворилась, впуская маркизу в фартуке из грубой мешковины, повязанном на талии, и с большим половником в руке.
– Мне срочно нужны яйца! – провозгласила она. – А Лопе де Вега мне без надобности; он хоть и хороший поэт, но только не на кухне! Кто-то должен сходить в курятник и сказать Винсенту, чтобы принес яиц. Кто эти люди?
Можно было ожидать, что появление на сцене маркизы наполнит христианскую душу мисс Рекстон облегчением, но на ее лице не отразилось и следа подобных эмоций; напротив, оно превратилось в застывшую маску такого разочарования, что выглядело просто нелепым. Она не смогла вымолвить ни слова и настолько утратила самообладание, что даже не пожала маркизе руку.