Девушка не знала, как заставить взять себя в руки и сделать то, для чего она здесь находится, потому как тело просто не слушалось ее – руки тряслись, словно заведенные, а ноги, наоборот, словно стальные столпы – не могли сделать и шагу.
- Так, ребята, мы нашли только одного… одно тело, а пропало трое ребятишек. Нужно осмотреть побережье – мало ли, какие следы найдете. Да и мешать нашему медику не будете. Аня, ты как, справишься?
- Д-да, - коротко ответила девушка, прикидывая с чего бы ей начать. – Сережа, сфотографируй тело, пока я его не трогала.
- Сейчас! – подскочил Парков и засуетился с фотоаппаратом, давая Ане время прийти в себя.
Эти несколько часов тяжело дались девушке. Да и не только ей. К такому сложно было подготовиться заранее. Даже видавшие виды милиционеры были подавлены представшими перед ними картиной, прекрасно понимая, что теперь начнется среди жителей – привыкшие к безопасности, что обещали им военные, они не захотят возвращаться к страху.
А еще предстояло сообщить о находке родителям погибшего ребенка. Сейчас даже думать не хотелось, кому выпадет такое испытание, потому как каждый здесь присутствующий понимал, какой шок и какую боль испытают эти люди. Вырвавшись из плена замертвляченного города, потерять ребенка в казалось бы безопасном месте… Наверное, только Виктор и мог бы понять те чувства, что овладевали родственниками погибшего, так же как и мог представить то, что чувствовали родные других пропавших детей.
А Никитин словно обрел второе дыхание, словно нашел новый смысл своего существования: он облазил все окрестности в поисках возможных улик, тщательно осмотрел найденное тело, объясняя Ане известные ему по долгу службы издержки судебной медицины, указывая ей на то, что она по незнанию своему пропустила или не обратила внимание.
Все указывало на то, что ребенок упал с обрыва и погиб, после чего обратился. Об этом свидетельствовали и многочисленные переломы, и кровавые пятна, оставшиеся на камнях. Но в такое развитие событий верилось мало – пропавший мальчик был достаточно взрослым, чтобы не подходить близко к обрыву. Конечно, можно сделать скидку на то, что дети есть дети, но все равно что-то в этом Виктору казалось нелогичным
- Гады! Сволочи… - опять начинала шептать сама себе под нос Аня, записывая все, что говорил Виктор на лист бумаги. – Ну как так? Виктор Иваныч… Вить, ну как, а? Это же дети…
- Аня, успокойся, своими эмоциями ты ничего не изменишь, только самой себе сделаешь хуже. Меня вот другое интересует – как так получилось, что ребенок упал с обрыва. Грунт не обвалился – это понятно, иначе здесь были бы следы глины. Тогда зачем ребенку прыгать со скалы?