– Слава богу, – сказал Вилли, – со мной не случилось никакого несчастья, кроме отсутствия моего лентяя Робина, который не прибыл к сроку, но я вам привел на его место другого музыканта, который стоит двенадцати таких негодяев.
– А кого вы нам привели, Вилли? – воскликнули многие голоса, и я сделался предметом всеобщего любопытства.
– Узнаю по банту на галстуке, – сказал один рыбак, – это Джон Гобсон, молодой портной из Барго. Добро пожаловать к нам в Шотландию, господин закройщик.
И он протянул мне свою широкую мозолистую ладонь.
– Джон Гобсон! – воскликнул Вилли, – этот молодой человек учится у Джоши Геддса квакерскому ремеслу.
– А какое же это ремесло? – спросил рыбак.
– Лицемерие и ложь, – отвечал старик, что вызвало общий хохот, – но я научу его другому – веселиться и играть на скрипке.
Удовольствовавшись этим ответом, большинство перестало обращать на меня внимание, кроме нескольких девушек. Старики снова принялись за пиво и водку, а молодежь, собравшись танцевать, закричала Вилли, чтобы начинал.
Старик не заставил себя долго ждать, и мы заиграли разные, преимущественно народные, танцы. Мой маэстро был доволен моей игрой, тем более что вокруг слышалось одобрение.
Веселье было заразительно, и мне захотелось, в свою очередь, покружиться с молодежью; но я боялся оставить слепца без аккомпанемента. Словно угадывая мою мысль, щеголевато одетая хозяйка предложила Вилли отпустить меня потанцевать, на что старик охотно согласился, потребовав только подкрепления, то есть кружку пива.
Пока он тянул любимое питье, в комнату вошла новая компания, состоявшая из старухи, которую лэрд называл Мабель, Кристела Никсона, его слуги, и молодой девушки, которая читала молитву перед ужином.
Теперь, милый Аллан, признаюсь тебе, что именно ради этой особы я так долго оставался в этом краю, из которого давно уже уехал бы, если бы не она. Ты поймешь, как радостна была для меня эта встреча.
Когда они вошли, на ней была зеленая мантилья, похожая на описанную тобой, и вообще мне кажется, что твоя незнакомка и моя брокенборнская красавица – это одна и та же особа. Заметив меня, она изменилась в лице, отдала мантилью Мабель и довольно спокойно вошла в комнату. Мужчины сняли шляпы, женщины ей поклонились, и она уселась на стуле, который ей поставили поодаль от других.
Между тем кружок танцующих ожидал только меня, и многие парни кричали, чтобы я поторопился, а иные подсмеивались, что я робею пригласить себе партнершу.
Недолго думая, я быстро пересек комнату и ангажировал прелестную Зеленую Мантилью.