– Да вы садитесь, – Иосиф Виссарионович указал на стул возле стола и сам сел напротив меня. – Говорят, по приглашению президента Рузвельта и его супруги вы неделю провели в их поместье «Гайд-парк»?
– Так точно, товарищ Сталин.
– Возможно, этой осенью мне тоже придется встретиться с этим американцем, – Главнокомандующий поднес ко рту свою знаменитую трубку и сделал глубокую затяжку. – Расскажите, что они за люди…
Не знаю, почему, но на этот раз я очень сильно волновалась.
Одно дело просить книги, другое – докладывать руководителю государства об итогах весьма непростой поездки. Ведь получилось, что главную ее задачу: всемерно способствовать открытию второго фронта – мы не выполнили, поскольку военные действия союзники в Европе так и не начали. Скорее всего, наша студенческая делегация смогла лишь оказать определенное влияние на общественные настроения в США, Канаде и Великобритании, вызвать сочувствие у простых людей к борьбе советского народа с фашизмом. Лидеры этих стран вели свою игру и особых симпатий к нашей стране не испытывали. Однако президент Рузвельт и его супруга, в отличие от господина Черчилля, показались мне людьми более искренними, честными, способными воспринимать чужую точку зрения.
Речь моя была сбивчивой, с длительными паузами. Иосиф Виссарионович не перебивал, но под конец постарался меня успокоить и ласково спросил:
– Почему волнуетесь, Людмила Михайловна?
– Ответственное дело – докладывать лично вам.
– Вы как будто не терялись на снайперском посту. Если бы вы так волновались на фронте, вас бы давно не было в живых.
– Это – совершенно несравнимые вещи, – тихо ответила я.
– А давайте сравним, – пошутил Верховный Главнокомандующий. – Расскажите-ка о вашей снайперской службе. О подготовке сверхметких стрелков, об их оружии, о тактике, которую вы применяли под степной Одессой и в горах у Севастополя. Наверное, в ней существовали какие-то различия?..
Я не ожидала, что Сталина так интересует наша воинская профессия. Он знал про ее особенности достаточно много. Его вопросы звучали по-деловому, очень конкретно. Отвечая на них, я действительно успокоилась, осмелела и решила выступить с просьбой. Просила Верховного Главнокомандующего о собственном возвращении на фронт.
– У вас есть контузии и ранения, – сказал Иосиф Виссарионович. – Почему вы снова хотите вернуться на передовую?
– Очень много потерь в этой войне, – ответила я. – Но ведь воевать кому-то надо. Вот я и хочу вернуться к своим боевым товарищам. У меня – знания и опыт. Так что шансов уцелеть больше.