Но пистолет не понадобился.
На рассвете мы подошли к хутору и заняли позиции, согласно разработанному плану, в тылу у гитлеровцев. Я вместе со старым егерем – напротив дома, вход в него держа на мушке; три снайпера – в пятнадцати шагах слева от нее; два разведчика – в пятнадцати шагах справа, их цель – середина поляны и камень-известняк, где останавливается полевая кухня. Ветер поднялся немного позже и дул порывами, усиливаясь до 8–9 метров в секунду. Направление его определилось: под углом 90 градусов к нашей позиции. Я сосчитала поправку для шкалы бокового барабанчика на трубке оптического прицела и показала подчиненным знак пальцами, чтобы они также отрегулировали прицелы на своих винтовках.
Немцы – солдаты очень дисциплинированные – собрались в нужном месте, в нужное время, в нужном количестве. Кухня подъехала в 11.37, приступила к раздаче пищи в 11.50.
Наблюдая за ними в бинокль, я ждала, когда они обступят кухню потеснее. На прицеле держала долговязого унтер-офицера с двумя поперечными полосками на погонах, то есть кандидата на офицерское звание. Он выделялся среди других, что-то громко говорил, рядовые его слушались. Наконец, унтер подошел к повару, разливавшему черпаком суп. Его голова в форменной суконной кепке оказалась точно между тремя линиями в окуляре моего прицела. Пожалуй, момент настал.
Командир всегда стреляет первым, и это – сигнал для остальных членов группы, которые ждут его с нетерпением и немедленно приступают к исполнению приказа, отданного таким необычным способом.
Мы открыли ураганный огонь с трех точек. Пули полетели в серо-зеленую толпу, стали кромсать ее на части, валить врагов на землю. Немцы не имели оружия и не могли ответить нам тотчас. Кроме того, многие уже в первые минуты нападения оказались убиты. В их числе – унтер-офицер и повар, получившие в голову горячий подарок от моей «светы».
Майор артиллерии выскочил из дома, услышав выстрелы и крики. Пуля пробила ему переносицу. Не зря же я столько времени посвятила изучению этой позиции. Старый егерь тоже стрелял, и довольно метко. Он уложил ординарца. Через поляну, покрытую трупами фашистов, мы бросились к дому. Я вытащила документы майора из кармана его кителя, срезала ножом-«финкой» один погон и металлический орден «Рыцарский крест», достала из черной кожаной кобуры у него на поясе офицерский пистолет «вальтер». Разведчики тем временем ворвались в здание, стреляя из автоматов. Они хотели забрать штабные бумаги.
– Партизанен! – раздался крик оттуда.
Связист-ефрейтор больше ничего начальству сообщить не успел, так как получил пулю в грудь. Все, что лежало перед ним на столе: карты, приказы, донесения, книга кодов – досталось отважным бойцам 54-го имени Степана Разина стрелкового полка. Убегая оттуда, они также прихватили с собой туго набитый ранец, висевший на стене, и сняли с груди у валявшегося у дверей часового пистолет-пулемет «МР-40».