– Удобно?
– Очень. – Селина улыбнулась: Кэмерон оказался человеком очень легким в общении, добрым и располагающим – совсем как Джастин.
– Интересно. Вы с Тревором так крепко дружили. Почему же учиться в Англию отправили вас одного?
– Отцы решили, что пришло время нас разделить.
– Да, я уже слышала об этом за обедом. – Селина не осмеливалась спросить почему, но надеялась, что Кэмерон объяснит сам.
Он провел пальцем по усам, как будто хотел пригладить и без того безупречную полоску.
– Наши мамы умерли с разницей в два года, месяц в месяц. Нам с Тревором было по пятнадцать лет. Осиротев, он пустился во все тяжкие, и я занялся тем же самым. Вдвоем мы едва не перевернули вверх дном весь Новый Орлеан.
– Простите, мне не следовало спрашивать…
Кэмерон жестом прервал извинения.
– Дело в том, что мы прекрасно проводили время, пока окончательно не вышли из-под контроля.
– Хотите сказать, что вели себя чересчур вольно?
Кэмерон пожал плечами.
– Устраивали отвратительные драки. – Он улыбнулся. – Помимо прочего.
– Прочего?
Он рассмеялся.
– Достаточно сказать, что мы… безудержно воздавали дань Дионису и Венере. В конце концов, дошли до того, что после нашего посещения заведению мадам Олимпии потребовался серьезный ремонт.
Селина в ужасе прикрыла руками рот. Все в округе знали, что происходит в клубе для джентльменов.
– О боже! Неужели мадам принимала даже юношей?
Кэмерон посмотрел с нескрываемой обидой.
– Та ночь, о которой я говорю, случилась в мой семнадцатый день рождения. Поверьте, в этом возрасте я выглядел совершенно взрослым мужчиной – во всяком случае в собственных глазах, – но, несмотря на самомнение, прежде чем успел понять, что произошло, оказался на корабле семейной фирмы, поспешно взявшем курс на Англию.
– И после этого встретились с Тревором только два года назад? Но ведь вы были так близки!
Кэмерон пожал плечами, поднял с земли упавший с дуба листок и тут же его отбросил.
– Скажите правду, – попросила Селина.
Он посмотрел с особым вниманием.
– Через два месяца учебы я тяжело заболел. Доктора пришли к выводу, что смерть матери и разлука с семьей оказались слишком большим испытанием. А потому мой отец, родившийся и выросший в Англии, приехал ко мне и привез с собой Тревора.
Он усмехнулся.
– Однако кузен задержался в Лондоне лишь на несколько недель, а потом отец отправил его обратно в Новый Орлеан.
– О, в таком случае, когда кузен наконец вернулся в Англию окончательно, вы, должно быть, взяли реванш за упущенное время.
Кэмерон развел руками.
– Видите ли, уже спустя месяц парижане отобрали у нас ключи от города, а вся Италия категорически отказалась иметь с нами дело. – Он пожал плечами.