Только сейчас он заметил, что улыбка на ее лице появлялась не сразу: сначала поднимался только правый уголок рта, в то время как левый немного отставал. Из-за этого на мгновение симметрия нарушалась. Эта милая особенность лишь подчеркивала красоту и обаяние. Как-то само собой получилось, что он наклонился и коснулся ее губ.
Селина оцепенела.
Тревор тут же отпрянул.
– Простите.
Она едва заметно кивнула и невозмутимо повернулась к окну, чтобы посмотреть, как рабочие завершают приготовления к празднику.
Тревор взглянул на безупречный профиль.
– Вы очень красивая. – Господи! Разве способны избитые слова передать глубину чувств?
На щеках появился румянец.
– Спасибо.
Он наполнил ее бокал. Вино потекло по стенке, и Селина, поймав каплю кончиком языка, чуть смущенно улыбнулась.
Селина интриговала, удивляла умом, очаровывала непредсказуемой реакцией. Тревор сжал ее руку и поднес к стесненной груди, чтобы показать, как бьется сердце. Разве можно допустить, чтобы желанная, единственная на земле женщина поднялась на корабль Кэмерона?
Он окинул взглядом стройную фигуру: заметил, как облегает юбка изящные ноги и плоский живот, как обрисовывает корсаж мягкую грудь, заметно поднимающуюся при каждом вздохе, и снова посмотрел ей в лицо. Дыхание Селины участилось, и он сразу почувствовал ее волнение.
Воздух сгустился, как будто надвигалась гроза. Тревор смотрел долго и внимательно, пытаясь поймать хотя бы легкое движение, намек, подсказку. В углублении между ключицами тревожно бился пульс, и это означало, что скоро – очень скоро – они будут принадлежать друг другу.
Но только не сейчас.
Внезапная боль в сердце заставила протянуть руку и срывающимся голосом произнести:
– Вам когда-нибудь хотелось, чтобы вас обняли, Селина? Просто обняли и ничего больше?
Губы раскрылись, и послышался тихий вздох.
– А вам когда-нибудь хотелось обнять, Тревор? Просто обнять и ничего больше?
Он обнял – как будто объятие могло утолить их голод и восполнить невосполнимую пустоту.
Селина доверчиво склонила голову, безвольно обмякла, но уже спустя мгновение приподнялась и пристально посмотрела ему в лицо.
– Что случилось в Новом Орлеане? Вы вернулись… другим.
– Ничего особенного не случилось. Просто очень соскучился.
Помимо воли губы коснулись губ – поначалу невесомо, а потом все более настойчиво и требовательно. Страстный поцелуй продолжался бесконечно долго – до тех пор пока не закружилась голова.
Чтобы окончательно не утратить самоконтроль, Тревор отстранился.
– Пора вздремнуть, малышка, как приказала мадам Шарманте.
Он держал ее в объятиях до тех пор, пока она не уснула.