– Крестьянство России и Украины представляется вам темной, единой, безмолвной массой? Или вы как-то дифференцируете аграрный класс?
– Вы бывали в России? – задумчиво спросил Оберлендер.
– Даже если бы я и бывал там, мое мнение не имеет веса – я никогда не специализировался по славянской проблеме.
– Занятно, чего в вашем ответе больше: недоверия ко мне лично или к армии, которую я представляю?
– Вы представляете армейскую разведку. Не стоит смешивать понятия.
– В таком случае СД…
– Экий вы зубастый, – удовлетворенно заметил Штирлиц. – Но в принципе верно: СД – перчатки, в которых партия проводит кое-какие мероприятия. То же самое и с абвером – в системе армии.
– Я отвечу на ваш вопрос, – удобнее устроившись на стуле, сказал Оберлендер. – Вопрос интересный, на него стоит ответить.
– Вы ведь больше заинтересованы в ответе. Нет?
– Верно.
– Вы привыкли оценивать свои мысли со стороны. Вы отчуждаетесь, когда говорите?
– Слушайте, – серьезно предложил Оберлендер, – приходите в Пражский университет. Ректором, а? Мне будет легко работать с таким руководителем.
– Спасибо. Обдумаю ваше предложение. Итак?
– Крестьянство России и Украины, в общем-то, мало разделимо: культура одна и та же, корни общие, киевские. Оно поразительно, их крестьянство… Советы создали в деревне новое сознание, коллективное. Коллектив ослабляет страх крестьянина перед засухой и неурожаем. Изолированная личность с большим трудом борется за свою жизнь. Вот тут и сокрыто главное звено, за которое следует уцепиться, чтобы вытянуть всю цепь. Надо доказать славянскому аграрию, что всякое посредничество коллективной техники между ним и землей не нужно. Надо всячески стараться вернуть славянского крестьянина к идее девятнадцатого века, согласно которой единственная ценность в мире – это руки пахаря, запах конского пота и отвальная жирность весенней земли. Техника – порождение дьявола. Понимаете? Россия, которая была матерью картофельных бунтов, Россия, которая противилась новшествам, ибо они чужие, есть объект, к которому особенно приложима умная пропаганда. Нужно помнить, что история сплошь и рядом порождает иллюзии: людям свойственно искать прекрасное в прошлом, идеализировать его. Надо помочь славянам в этом аспекте – иллюзия прекрасного прошлого должна стать программой будущего.
– Вы убеждены, что иллюзия прошлого победит в России иллюзию будущего?
– Если наше слово будет умным – победит. Если наше слово будет произнесено их проповедниками – мы выиграем.
– Кто, с вашей точки зрения, сможет проводить в жизнь «идею прошлого»?