– Эй! – закричал Курт. – Пусть меня срочно отведут на допрос! Скажите, что я об этом прошу!
Когда его привели в комнату эсэсовца, Курт сказал:
– Я сойду с ума в моем мешке…
– Это может случиться, – согласился седой штандартенфюрер. – Но психический шок в мешках носит характер буйного помешательства, которое мы довольно быстро излечиваем. Причем врачи утверждают, что во время маниакального бреда арестованные порой открывают ту правду, которую мы так настойчиво ищем.
– Переведите меня в нормальную камеру, пожалуйста. В мешке я не могу думать над вашими предложениями.
– А вы здесь думайте. Сейчас принесут кофе и бутерброды – думайте себе на здоровье.
«Если я попрошу его снять наручники, – подумал Курт, – он может насторожиться».
– Да, но когда вы станете вызывать моих друзей на допросы и захотите свести меня с ними, они ужаснутся моему виду.
– С вами так поступили лишь потому, что я находился в отъезде, я же объяснял вам.
– Значит, вы отказываете мне?
– Я вынужден отказать. Просьба носит противозаконный характер. Если бы у вас было инфекционное заболевание, или чума, или воспаление легких, я бы отправил вас в лазарет.
«Воспаление легких, – ликующе уцепился Курт, – спасибо тебе, эсэсовец, громадное тебе спасибо! Ах, как это хорошо – воспаление легких! Это быстро, это надежно, это – избавление!»
Когда его уводили в мешок, Курт странным движением, которое при этом не было подозрительным, успел высоко вздернуть брюки кистями рук, схваченными за спиной наручниками. Он сделал это для того, чтобы они сразу же опустились. – Курт сильно оголодал за эти дни. Брюки должны сползти еще ниже, и тогда рубашка, которая отделяет его спину от холодной плесени каменной стены карцера, выпростается.
«Из плана мероприятий по наблюдению за группой лиц, связанных с Куртом Штраммом, подозреваемым в контакте с “Быстрым”, курьером из Берна:
…Ингрид фон Боден-Граузе, совершающая частые поездки по стране, должна попадать в сферу наблюдения местных отделов гестапо. В связи с тем что она должна выехать в генерал-губернаторство, следует сообщить ее приметы – если не успеем переслать фото – штандартенфюреру фон Ловски в Варшаву и оберштурмбанфюреру Дицу в Краков. План мероприятий на местах должен быть согласован с нами. Наблюдения за ней в дороге ведем мы.
Штурмбанфюрер СС Холтофф.
Утверждаю
бригадефюрер СС Мюллер».
15. Ганна Прокопчук (III)
На этот раз чиновник комендатуры был еще более внимателен к Ганне, предложил ей черную сигарету, спросил, нет ли каких-нибудь трудностей с французской полицией:
– Они совершенно сошли с ума, им кажется, что мы чудовища, которые жаждут крови невинных, они хватают несчастных эмигрантов, сажают их в Сюртэ, а все шишки валятся на нас, проклятых «бошей»…