Затем показался хозяин.
«Ну ни хрена себе!» – Басмач от удивления присвистнул. Из ямы, беспрестанно ощупывая землю вокруг многочисленными гибкими усами, вылезло нечто среднее между кротом-переростком и медведкой. Только первый должен быть размером с крысу, а вторая не больше желудя. Здесь же был целый буйвол, очень и очень откормленный буйвол. Раззявив крокодилью пасть, кротобуйвол поводил вытянутой мордой туда-сюда, будто бы нюхая воздух, затем направился к сараю, на крыше которого Басмачу пришлось ночевать.
Неуклюже перебирая короткими, но мощными лапами, зверь попытался влезть на крышу, не получилось. Разочарованно щелкнув зубищами, кротобуйвол неспешно прошелся по двору, длинными усами-щупальцами поочередно «заглядывая» в каждое строение через раззявленные двери. Ничего не обнаружив, вернулся в свою яму-ловушку и принялся раскидывать лапами землю. Поднявшаяся пыль на время закрыла обзор, но когда пепельно-серая взвесь улеглась, скотный двор снова выглядел мирно и даже безопасно.
Оставив далеко позади смертельно опасный скотный двор, Басмач вернулся к следу конвоя Айдахара. Местность была в основном равнинной, похожей на поднос с высокими краями, так как почти на горизонте со всех сторон долину окаймляли горы. Самые настоящие и скалистые. День окончательно прогрелся, стало жарко. Пришлось вместо потерянной в ночи кепки повязать голову белой тряпкой, чтобы лысину не напекло.
Местность жила. То тут, то там, чирикали птички, а в сухой траве стрекотали кузнечики и наверняка копошились полевки. Протяжный крик орла или черного грифа разнесся по округе, птица бесшумно и гордо парила в вышине, высматривая добычу. Долина из широкой равнины перешла в узкую и глубокую балку. Наверное, во времена пещерных людей здесь прополз ледник и изгадил местность провалами и ущельями.
Басмач шел по широкой колее, продавленной колесами тяжелой машины. Иногда чуть в стороне, иногда прямо по ней. Чем думал водитель этой махины, было не понятно, потому как путь, который выбирала машина, назвать нормальным можно с натяжкой. Скорее, конвой пути не выбирал, а попросту прокладывал ребристыми колесами и стальными гусеницами траков, срезая отвальным ножом невысокие бугры, выворачивая валуны.
Балка тем временем постепенно перешла в равнину, пока не уперлась в ворота – проход, некогда пробитый людьми между двумя скалистыми пиками. Идти стало труднее, под ногами хрустело каменное крошево из мелких скользких плиток. Через сотню метров ворота остались позади. Впереди, примерно в километре виднелось селение. Басмач достал бинокль.