Прохладное утро закончилось. Солнце, поднявшись в небо, жарило вовсю. От раскаленной земли поднималось марево.
Басмач соорудил нечто вроде навеса из своего плаща, чтобы им с Назаром было где спрятаться от солнца. Волк же выкопал под кустом глубокую ямку, там, где земля была сырой, прохладной, и улегся в нее.
От лагеря донеслось рычание.
Басмач быстро занял наблюдательный пункт и приник к биноклю: две непонятного вида машины вроде багги вынырнули из ворот и, постреливая в глушители, рванули куда-то в степь.
«Хм, один вход, один выход. Хотя выходов наверное несколько. Просто это основной», – мысль о том, что есть движение, оттуда зачем-то выходят, заинтересовала Басмача. Положив бинокль под караганник, он вернулся к шалашу.
– Один вход, один выход… – бурчал себе под нос бородач, улегшись в тенек. Несмотря на тень от плаща, воздух и земля вокруг прогрелись основательно: поднятый с солнцепека кусок гальки обжигал руку.
Назар сел, поджав колени к подбородку.
– Неужели конец? – он обернулся на лежащего Басмача. Тот накрыл лицо тряпкой и посапывал.
– Чего конец-то? – он стянул с лица тряпку и отшвырнул в сторону. – Конец будет тогда, когда мы – ты или я – сдадимся. Я не сдался, а ты? – Назар отрицательно мотнул головой. – Ну, вот. Ждем пока. Как там, из книжки: заседание продолжается, господа заседатели.
– Чего ждем? И сколько ждать?! – внутри Назара клокотало, но он старался это скрыть. Получалось слабо. Басмач, чуть повернув голову, искоса глянул на парня:
– Я что говорил про не торопиться и ждать момент? Нам жарко, им жарко. Только мы можем уйти, можем лежать в теньке, ковырять в носу и плевать на дальность. А вот те, в черных кожанках, не могут. Стоят, поджариваются. Знаешь, пацан, как на солнышке оружие раскаляется, а? Руки до волдырей жжет, а сойти с поста нельзя. Даже поссать отойти нельзя – это все «тяготы службы» называется.
– У тебя есть план? Ты знаешь, как попасть внутрь?! – Назар кинулся к Басмачу и тряхнул его за плечо. Тот открыл один глаз, смерил взглядом разволновавшегося парня:
– Ты, эта, я ж не девка, чтоб меня хватать. Сядь, пострел. Есть – план не план – так, мысль одна, дерьмовая. Тебе не понравится, думаю. Мне вот не нравится.
– Рассказывай, – с упором произнес Назар, приготовившись слушать.
– План такой, – Басмач сел, огладил бороду, отломил стебель высохшей полыни и принялся рисовать им на песке. – Вот лагерь, город… короче – эта огороженная хрень. Я прикинул, что он почти овальной формы. Здесь вот главные ворота, – нарисовал прямоугольник, – а вот тут, – на боку овала появился небольшой квадрат, – тут скала. Айдахаровцы видимо решили сэкономить с забором и чуть сдвинули ограду, скала ее часть. Но здесь же глухое место, мертвая зона, плохо просматривается с вышек, уверен.