Назар протянул дрожащую руку, коснувшись ее соска, окруженного чуть темной кожей. Пальцы тут же обожгло сотней игл. Он выдохнул от накатившего… чувства. Внизу живота стало как-то неудобно, прямо как по утрам. Назар еще не был с женщиной, никогда. Вернее был, но толком ничего не вышло. Да и не важно. Никакая другая не могла сравниться с ней, с богиней…
Она рассмеялась. Провела невесомой рукой по его лицу. Она пахла… так не обычно, так маняще.
– Иди ко мне, глупыш, – прошептала богиня. И он пошел. Он бы даже побежал, только она близко. Назар утонул в огненно-рыжей волне, задохнулся радостью, ощущая чуть опушившимися щеками золотистую нежность ее груди. Прижал к себе. По телу богини пробежала дрожь, и время растворилось. Растворилось всё, город, мир, проблемы. Всё. Осталась только она.
Она – центр мироздания. Он – жалкий раб, прислужник, готовый пресмыкаться, сделать все лишь только ради нее. Ее смеха.
Нарастающий гул он не услышал. Да, и мог ли он что-то слышать? Здесь же она.
* * *
Солнце почти склонилось к горизонту. Последние лучи еще били полого над крышами, золотя верхние этажи. Марат поправил очки в тонкой оправе, – эдакий аристократ погибшего мира, – натянул свой лук, примерился. Свистнула спущенная тетива. Длинная оперенная стрела, мелькнув в воздухе, пробила горло одного из дозорных на крыше. Тот, хватаясь то за пустоту, то за торчащий из кадыка штырь, перегнулся через перильца и рухнул вниз. Второй же, получив сразу по стреле в каждый глаз, молча рухнул на кровлю. Совместно разработанный план был прост: напасть и ошеломить. Каракуртовцы знают, что их боятся, от того беспечны. Не слишком, но вольности не выставлять усиленных заслонов себе позволить могут, отъявленные негодяи всегда спят спокойно. Этим стоило воспользоваться.
Басмач первым запрыгнул на улитку вентиляции, стальной короб размером в полтора роста с торчащим сбоку электродвигателем. Квадратная труба, с неприметными ребрами-ступеньками, тянулась почти до самой крыши, не доставая до нее чуть меньше чем этаж. Этого Басмачу показалось достаточно. Металл скользил под рукой, стонал от веса, грозя рухнуть. Ноги в кирзе едва умещались на узеньких выступах. Марат полз следом. Ниже, едва держался Индеец.
Восхождение закончилось на еще одном коробе. Труба входила в узкий и высокий прямоугольник, разветвляясь куда-то вбок. Сверху эта конструкция прикрывалась широкой пластиной, притянутой на четыре болта-барашка. Удобная штука, что и говорить, откручивается без ключей. Вернее, откручивалась бы, если только не прошло два десятка лет кислотных дождей, и гайки окончательно не вросли в металл пластины. Басмач замешкался, не зная как поступить, решение нашел Марат. Три коротких взмаха кованого почти меча, а вернее мачете, и дело в шляпе. Плита со скрипом, но отъехала в сторону как на шарнире. В лицо дохнуло вполне человеческой вонью, дымом и еще черт знает чем. Первым полез Басмач.