– Я повторяю, Зинаида Гавриловна. В состоянии ли вы отвечать на мои вопросы? Я здесь по долгу службы и работаю для восстановления картины происшедшего, а также для совершения акта справедливого возмездия, насколько это возможно.
Слепакова наконец отстранила платок от лица, тихо всхлипнула, видимо заставляя себя сдержаться.
– Да, – сказала она еле слышно, – я буду отвечать на вопросы. Я постараюсь все рассказать.
– Это замечательно. Поверьте, я совершенно искренне сочувствую вам. К сожалению, потеря вами супруга связана, по нашим сведениям, с нарушением им и другими, причастными к делу лицами, правопорядка.
– Спрашивайте…
– Когда вы в последний раз разговаривали с мужем?
– Ночью, накануне его смерти.
– Где это происходило?
– Недалеко от станции Барыбино.
– Где именно, не припомните?
– Дачный поселок «Липовая аллея». В клубе «Золотая лилия». Так называется филиал феминистского клуба, хотя на самом деле…
– Как вы там оказались? – спрашивая, Сидорин старался точно запоминать показания Слепаковой и тут же сопоставлял в уме с тем, что ему было уже известно по данному происшествию. И по факту самого этого клуба, требующего отдельного расследования.
– Я работала, играла на синтезаторе. Аккомпанировала выступлениям артисток, – все более четко отвечала Слепакова с взглядом, делающимся постепенно осмысленным и определенным.
– Вы играли одна?
– Нет, еще играли две девушки. Саксофонистка Таня Бештлам. Она негритянка. То есть, отец у нее африканец какой-то. И ударник Шура Козырева.
– Какого рода представление происходило в этом… мм… феминистском обществе?
– В клубе «Золотая лилия». А представление эстрадное, типа варьете… Танцы и всякие мимические действия… довольно неприличные. Вроде стриптиза. Хотя мужчин в зале нет. Но девушки часто выступают совсем раздетые.
– Понятно, – сказал Сидорин, занося в записную книжку фамилии коллег Слепаковой. – И как же вы оказались в таком… ну, скажем, необычном заведении?
– Меня направила наша дежурная по подъезду Антонина Кулькова. Я не хотела, она меня… Она настояла, и мне пришлось согласиться.
– Почему дежурная по подъезду, в котором вы проживали с мужем, имеет на вас такое влияние? С чем это связано? Вы ей что-то должны? Она имеет на вас компромат?
Слепакова беспокойно задвигалась под одеялом, сквозь серую с синюшным оттенком кожу проступили на щеках розоватые пятна, сделавшие ее болезненный вид еще более жалким. Она провела языком по восковым губам и закрыла глаза. Сидорин испугался, что больная снова заплачет. Обстановка усложнится, расспросы придется прекратить.