Не дожидаясь, пока до него дойдет смысл реплики, я нырнул в свою машину, включил зажигание и втопил педаль акселератора в пол, рискуя порвать автоматическую коробку передач.
В «Наядах», несмотря на ранний час, уже тусовались две-три компании молодежи в разных концах полутемного зала. Сдвинув столики и заставив их пивом, колой и тарелками с чипсами и орехами, парни и девицы что-то громко, но невнятно бубнили друг другу с набитыми ртами и хохотали, давясь и обливаясь питьем и хлопая товарищей по мокрым спинам. У стойки с бдительным Мишкой посередине на высоких табуретах сидело человек пять. Одним из них оказалась Люська-Шанель (Людмила Аскольдовна Лоран, блондинка, метр семьдесят пять, 26 лет, студентка филологического факультета университета), которая, завидев меня, притворилась, будто только что «срисовала клиента» и игривой походкой направилась прямо ко мне через зал.
Я тоже напустил на себя фривольный вид и пошел навстречу так, чтобы столкнуться с ней где-то посередине зала. Людмила подошла, взяла меня под руку и, улыбаясь во весь рот, быстро проговорила:
– Вторая слева у стойки! Сучка в голубом!.. – И уже громко: – Какой шикарный мальчик – и один! Не составите компанию скучающей девушке?
– С удовольствием, лапочка, – тоже довольно громко и развязно откликнулся я, увлекая ее к бару, поближе к незнакомке, и – уже тише: – А ты не перепутала? Эта рыжая!
– А какая же еще?! – снова зашипела Шанель, не забывая обольстительно улыбаться – артистка! – Я эту курву и в темноте на ощупь опознаю!
Мы добрались до стойки, продолжая разыгрывать флиртующую пару, уселись на табуреты и заказали «пивка для рывка». Я, как бы невзначай, потянулся к зеркальной салфетнице на стойке и развернул ее так, чтобы все время видеть незнакомку не оборачиваясь. Мы сосали пиво, балагурили, тискали друг друга, а она с отсутствующим, даже сонным каким-то, видом продолжала неторопливо потягивать фруктовый коктейль из фужера и временами затягивалась сигаретой «Парламент», вставленной в мундштук из слоновой кости. На вид ей можно было дать лет 30–35, длинноногая, стройная, с высокой грудью, под облегающим блескуче-голубым платьем никаких признаков нижнего белья, роскошная грива золотисто-рыжих вьющихся волос обрамляла немного скуластое с тонкими чертами лицо, огромные миндалевые глаза под изогнутыми с надломом бровями, длинные нервные пальцы, капризные, чуть припухлые, чувственные губы – м-да! От таких самостоятельно не уходят! Классная «чапа», как говаривала одна моя давняя знакомая, но – увы! – не та.