— Ну, не знаю, — сказала она. — Если ты не появишься, Рэндом меня живьем съест.
— Расскажешь ему, что я уперся как осел и ты ничего не смогла поделать. Успокойся, поразмышляй — и ты поймешь, что так оно и есть на самом деле.
Флори надула губы.
— Так не хочется оставлять тебя одного… хотя и идти с тобой мне вроде незачем. Противотанковая граната нужна? — она полезла в ридикюль.
— Спасибо, обойдусь. Зачем ты их таскаешь?
Флори улыбнулась.
— В этой тени я их ношу постоянно. Полезные штучки — иногда. Ну ладно, я иду ждать.
Она легонько чмокнула меня в щеку и отвернулась.
— Если не появлюсь, попробуй связаться с Фионой, — сказал я. — Расскажи ей нашу историю. Она может подкинуть несколько дельных мыслей на этот счет.
Флори кивнула и удалилась. Я подождал, пока закроется дверь, и сосредоточился на мерцающем контуре. Очертания его выглядели достаточно однообразными — лишь кое-где на них заметны были утолщения, участки поярче или потусклей. Я медленно провел правой ладонью вдоль контура примерно в дюйме от стены и ощутил тепло и слабое покалывание. Само собой, на более ярких участках покалывание было сильнее. Я рискнул предположить, что здесь печать менее надежна. Отлично. Скоро я точно узнаю, можно ли пробить эту фигню, но наступление начать надо именно отсюда.
Я все плотнее оплетал руки Логрусом, пока эйдолоны не стали такими, как я хотел, — подвижными, как кольчужные перчатки, твердыми, как сталь, чувствительными, как язык. Я поднес правую руку к ближайшему утолщению на контуре — приблизительно на уровне бедра — и коснулся. Старое заклинание слабо пульсировало под пальцами. Я сузил отросток, примерился, сделал его еще тоньше, потом еще — пока он не протиснулся в щель. Пульсация стала сильной и ровной. Я повторил процедуру на левой вертикали контура — только чуть выше.
Я стоял, ощущая силу, что запечатывала проход, и тонкие паутинки отростков вонзались в ее структуру. Я попытался сместить их — сначала вверх, потом вниз. Правый проскользнул в обоих направлениях немного дальше, чем левый, но тоже быстро увяз в стене. Я подкачал энергии из Логруса, радугой переливавшегося во мне и передо мной, и влил эту энергию в перчатки, — лишь только я сделал это, Логрус вновь сменил форму. Я еще раз попытался пошевелить отростками — правый скользнул вниз, наверное, на целый фут, прежде чем пульсация сдавила его; тогда я толкнул его вверх — и он поднялся почти до упора. Я попробовал проделать то же самое с левым отростком — он проскочил до самого верха, но когда я повел его вниз, он прошел, наверное, дюймов шесть от стартовой точки.