– В чем именно она заключается – светлая сторона? – отвлек меня от размышлений Гаспар.
– Судите сами… – Давно успел заметить, что на голодный желудок рассуждается удивительно легко. – Если нам отсюда все-таки удастся выбраться, то кто нам помешает однажды вернуться на острова? Тут же для охотников за сокровищами поле непаханое, сами видели.
– Что непаханое – это точно, – согласился со мной Гаспар, который надвинул шляпу на лоб таким образом, что синяк под одним его глазом практически не был виден. А под вторым его и не было: так, легкая ссадина. – Тут, если хорошенько покопаться, кораблями сокровища можно вывозить. И никакой конкуренции.
С кораблями-то как раз и проблема. Не окружай этот архипелаг многочисленные мели, банки, рифы и отмели – факторий, о которых упомянул Блез, на островах имелась бы тьма. В каждой из них сидели бы толпы хитромудрых торговцев, а аборигены только тем и занимались бы, что искали, а затем носили им раритеты Прежних в обмен на цивильные товары. Так что выбраться отсюда нам будет та еще проблема. Впрочем, как и вновь на них вернуться. С другой стороны, прав Гаспар, однажды заявив, что жадность погубила многих.
Сокровищ у нас достаточно и сейчас – одна статуя богини Элекии чего только стоит. И если мы их не растеряем, хватит нам их надолго, а возможно, и на всю жизнь. Но я промолчал. Ведь что главное в жизни? Правильно, видеть в ней перспективы, иначе и в петлю от безысходности недолго залезть. Так пусть их видят мои соратники.
– Лео, взгляни, – окликнула меня Рейчел, для надежности указав направление рукой.
Вижу. Впрочем, как и Гаспар с Блезом. Мы давно уже успели обратить внимание на показавшееся из-за мыса селение.
Мне с полувзгляда удалось определить, что дикари на берегу не имеют никакого отношения к тем, которые напали на нас в гроте. Татуировки на их телах другие, а это как знаки различия на мундирах. И солдат одной армии никогда не наденет обмундирование вражеской. Но даже прояви они к нам враждебность, опасность нам не грозит. «Принцесса Рашель», потеряв верхушку мачты примерно с локоть, скорости хода от этого нисколько не лишилась, и догнать нас дикарям на своих пирогах не суждено.
Барри, до этого лежавший на палубе и поглядывавший в сторону нашего импровизированного камбуза чаще других, внезапно поднялся на лапы. Пес несколько раз гавкнул, то ли приветствуя аборигенов, то ли предупреждая, что не имеет к ним ни симпатии, ни доверия.
– Они нам махать начали, – сообщила Рейчел.
– Пускай машут, – отозвался я. – Можешь сама помахать им в ответ. Или даже послать воздушный поцелуй.