– Не знаю, что там было дальше. Потому что проснулась, когда ты еще летел. Ты даже не представляешь, как у меня билось сердце! Думала, оно из груди выскочит!
– Это потому что ты сегодня одна спала. Если бы со мной, тебе совсем другие сны снились бы. Все такие приятные!.. А лезть мне все равно придется.
– Давай плюнем на все их обычаи, подождем, пока Блезу станет лучше, и отправимся дальше.
– Нет, любимая, и еще раз нет. Никто и никогда не сможет обвинить меня в том, что я тебя не люблю!
Рейчел тяжело вздохнула, понимая, что переубедить меня не удастся. И в этом она полностью была права.
– Лео, по крайней мере, не показывай мне эти камни сверху. Ну мало ли…
– Хорошо, не буду.
Я тебе сейчас их отдам. Много. Куда больше, чем необходимо. Да и показывать сверху хоть что-нибудь абсолютно лишено смысла: высота горы такая, что снизу все равно никто ничего не увидит. Разве что Блез с помощью своего почти волшебного устройства Прежних.
– Держи вот… – И я сунул девушке в карман одеяния охотника за сокровищами, в который она почему-то была обряжена, всю пригоршню камней. – Только спрячь, чтобы никто не увидел. И сама не смотри. – После чего направился к подножию горы своей легкой, пружинистой походкой. К чему откладывать то, избежать чего невозможно?
Я успел отдалиться от всех на несколько десятков шагов, когда сзади послышалось: «Лео!»
Кричала Рейчел, и, судя по ее голосу, она не утерпела и полюбопытствовала: что же такого я сунул ей в карман? Представив ее изумление, мне не удалось удержаться от довольной улыбки.
– Или рапанги все идиоты, или я такой умный. – Впрочем, одно другого не исключало, и я решительно потянул на себя металлическую ручку.
Пол под ногами дрогнул, что-то скрипнуло, хрустнуло, задребезжало, а сам он начал давить мне на ступни.
Вход в подъемник, оставшийся еще со времен Прежних, мне удалось обнаружить практически в самом начале. Некоторое время я упрямо полз вверх, стараясь сосредоточиться только на ближайших ко мне трещинах в скале, кляня себя за то, что решился на такой шаг. Затем краем глаза уловил в расщелине какой-то непонятный блеск. Вот в ней-то и нашлась металлическая дверь, сплошь расписанная письменами Прежних. Они у них своеобразные, не спутаешь ни с чем: замысловатая вязь, подчеркнутая сверху и снизу прямыми линиями. Вероятно, сами линии тоже имеют какое-то значение, поскольку частенько они становились не сплошными, а прерывистыми, причем разной длины.
Перед самой дверью часть скалы обвалилась, оставив крохотную площадку, устоять на которой можно было только на носках. Пришлось пожертвовать крюком Блеза, поскольку надежды на то, что мне удастся его извлечь, практически не было.