Но ведь подобное в истории случалось. Почти за сто лет до Улу Мухаммеда Золотой Ордой правил хан Узбек. Он решил выбрать место для своей столицы поближе к Московской Руси. И несколько лет его ставка находилась в нынешней Пензенской области, в Наровчате. До революции он был небольшим городом, а потом его разжаловали в село. Краеведческий музей Наровчата хранит массу археологических находок, свидетельствующих: город имел очень представительные здания, опять-таки водопровод. Но директор музея не решился в нашем разговоре произнести это слово: «столица». А ведь это был именно такой город. И более того, что совсем уж странно, колыбель узбекского народа! Ведь в него сложились в итоге потомки подданных хана Узбека, который отошел в итоге отсюда в Среднюю Азию.
Победа под Суздалем летом 1445 года была самым последним полководческим успехом Улу Мухаммеда. Вскоре после этого его имя навсегда исчезло из летописей. Историки считают, что спустя несколько месяцев 40-летний хан умер. Или стал жертвой заговорщиков.
Но за этим ничего особенно приятного для Руси не последовало. После поражения и позорного плена Василий II вернулся в Москву вместе с пятью сотнями сборщиков дани. Это было немыслимо и позорно для страны, которая, казалось бы, уже зажила самостоятельной жизнью после того, что называется игом. О Василии (его называют обычно Темным) вспоминают редко и еще реже говорят что-то доброе.
Не наша сегодняшняя задача разбирать коллизии отношений Москвы и Казани, когда они были столицами противостоявших государств. Или вдаваться в детали биографий казанских ханов, одни из которых получали воспитание в Москве, другие – во враждебном ей Крыму. В то, каких ханов подсаживали на казанский престол московские великие князья, а каких – их враги, за спиной которых стояла Ногайская Орда. Тем более бессмысленно считать, сколько «набегов» на Московское государство совершили казанцы, а сколько «походов» – великие князья. В этом не так-то сложно разобраться, если кому-то уж очень этого захочется. Дело тут не в том, кто кого и сколько раз. И не стоит в этих событиях искать «справедливую сторону», если мы исходим из наших сегодняшних представлений о справедливости.
Очевидно было то, что эти войны по-дурному затянулись. Войска, «свои» и «чужие», бесконечно прокатывались по русским, марийским, чувашским, татарским поселениям. От этих войск надо было спасаться, их надо было кормить и ублажать, снова и снова. И нельзя было радоваться работе в поле и рыбалке, детям и любимым людям. И висела над жизнью гадкая перспектива быть случайно убитым или угнанным, проданным в рабство – казанские правители, повторюсь, работорговлей занимались. Жить хотелось, наконец. И положить предел такому существованию должен был тот, кто сильнее.