И тут карла вдруг выхватил из рукава небольшой ножик и ткнул им себя в грудь, прямо в сердце! И упал. Зюзин с Трофимом кинулись к нему. Карла хрипел, у него изо рта шла кровавая пена.
– Карла! – кричал Зюзин. – Зачем ты себя убил? Зачем опять набрехал?! Отвечай!
Но карла только хрипел, плевался кровью и закатывал глаза. И вдруг затих. Зюзин поднялся, отряхнул руку об руку и зло сказал:
– Вот гад! Нарочно сам себя убил. Чтобы я был виноватый.
Открылась дверь, вошли стрелец и дворовой. Стрелец сказал:
– Иван Пень, светличный плотник. Который доски прибивал.
Дворовой поклонился. Трофим поднял крест для целования.
– Уже не надо, – сказал Зюзин. – Злодей и так во всём сознался. И повинился. Пошли вон!
Стрелец и дворовой поспешно вышли. Зюзин оглянулся, отступил и сел на лавку. Осмотрелся и мотнул рукой – очень размашисто. Все быстро потянулись в дверь. В покойной, кроме Зюзина, остались только Клим с Трофимом. И мёртвый карла лежал возле столика. Ковёр вокруг карлы был тёмный, в крови. Зюзин посмотрел на карлу и сказал:
– А что! А если и вправду кто под столиком сидел? А после выскочил…
– Рост у него малый, – сказал Клим. – Не дотянулся бы.
– Сам знаю! – злобно воскликнул Зюзин. – А всё равно ведь кто-то был! Вот и Савва сказывал про тень за печью! А теперь и Спирька. – И вдруг, повернувшись к Трофиму, велел: – Чего стоишь? Ищи!
Трофим промолчал, подумал: нужно вторую дверь искать, и я поискал бы, да ты разве дашь?!
Зюзин, уже ещё злобней, продолжил:
– Или сам Савва и убил. А что?! Позолотили ручку, и он убил. Или всё же карла? Или тот, из-за печи?
– Может, и тот, – сказал Трофим. – Но тут надо ещё посмотреть.
– Смотри, смотри! – сказал Зюзин. И вдруг со злостью прибавил: – Ладно! Так и порешим: смотри, пока светло! Пока солнце не зашло, смотри. А вечером вернусь, спрошу. К вечеру никого не найдёшь, сам за всё ответишь, так и знай! Выну тебе глаза, скотина! – и развернулся, и пошёл к двери.
Но не успел он до неё дойти, как она вдруг распахнулась, и стрелец ввёл рынду Петра Самосея – того самого, который проболтался про вторую дверь. «Царица Небесная, – радостно подумал Трофим, – сейчас я у него всё вызнаю!»
Да только куда там! Зюзин развёл руки, зачастил:
– Эй! Уже не надо! Злодей уже во всём сознался. А этого веди обратно. И кнута им там всем для острастки! И всех выпустить!
Так, с разведёнными руками, Зюзин и вышел в дверь и вытолкал перед собою рынду вместе со стрельцом. И дверь за ним закрылась.
Трофим посмотрел на Клима. Клим спросил:
– А что теперь?
Трофим смотрел на карлу и молчал. Потом посмотрел на Клима и ответил: