– Расти Бакер, правильно?
– Да.
Расти сглотнул слюну.
– С чем вы пришли ко мне, Расти?
Ее голос был мягким и приветливым. «Даже слишком», – подумал Расти.
– Если честно, я сам не знаю… Точнее, знаю, но… Не уверен, что должен был к вам приходить. Наверное, я лучше пойду… Я ведь могу идти? Я уже оплатил прием.
Расти встал с кресла, но не уходил. Ждал ее ответа.
– Вы можете делать все, что хотите, Расти. Это же ваша жизнь. Но все-таки подумайте, стоит ли сразу уходить? Ведь что-то привело вас сюда…
Мария все так же спокойно улыбалась.
Расти немного помолчал и снова сел в кресло.
Он сказал это так, будто прыгал с вышки – головой в ледяную воду.
– Я гей… Точнее… Я был геем. А сейчас не знаю… Я встречался с девушкой. Это было всего один раз. Но мне это понравилось. И еще, как видите, у меня слуховой аппарат. И я заикаюсь. Впрочем, это вы и так слышите.
Через час Расти вышел из кабинета Марии.
Вопросов у него не убавилось, а прибавилось.
Но теперь он чувствовал, что пришел не зря.
Он записался на следующий сеанс – и ждал его с нетерпением.
Время нельзя отмотать назад.
Но в него можно заглянуть снова и снова, как в глубокий колодец.
…Через две с половиной недели после пропажи малышки Марии от похитителей больше не поступало никаких сообщений.
Стефани и Бен явились в полицию.
Полиция отдала распоряжение о поисках ребенка.
Но поиски не увенчались успехом.
Когда истек первый месяц с момента исчезновения дочери, Стефани и Бен не оставляли надежды.
Спустя три месяца в глазах Стефани не было ничего, кроме обреченности.
Но надежда еще теплилась – слабая, умирающая.
Стефани стала еще более замкнутой. Она уволилась с работы: ей было трудно общаться с людьми. Она хотела одного: сидеть дома и ждать, ждать, ждать.
Ждать, что появятся новости о дочке.
Может быть. Когда-нибудь.
Бен опасался за ее здоровье. Он боялся, не придет ли ей в голову свести счеты с жизнью. Сначала смерть новорожденной дочки, потом утрата второй…
Бен не раз заговаривал с женой о том, чтобы родить еще одного ребенка. Но Стефани лишь смотрела на него обвиняющим взглядом и говорила:
– Наша дочь вернется! Как ты можешь в этом сомневаться?!
Но Мария так и не вернулась.
Никогда.
Стефани заставила себя пойти работать.
Она думала, что работа отвлечет ее от мрачных мыслей.
Ее глаза потухли навсегда.
Они с Беном жили, как раньше.
Как раньше? Это было неправдой.
Они жили так, как живут зомби. Как живут ходячие мертвецы.
Текло неумолимое время, и они с каждым годом старились, теряли силы.
Бен как-то предложил ей взять на воспитание ребенка из детского приюта.