— Неважно, — ответил он и сверкнул глазами, а я на мгновение потерял ориентацию в пространстве. Слишком уж быстрым был переход из внутреннего мира во внешний.
Итачи появился около меня и взял за шкирку, словно маленького котёнка. А затем поднял, открыл окно и выпрыгнул на улицу, приземляясь на ближайший столб. Вокруг была целая и невредимая Коноха, наполненная спешащими по разным делам людьми. Множество лавок, бегающие по улицам кошки, дети и женщины в стариных японских одеждах, странные дома, словно налепленные друг на друга, всё это утопало в зелени высоких деревьев. И мимо всего этого мы проносились на огромной скорости, прямиком к высокому красному зданию. Я всглотнул. Похоже попаданцу пришёл конец.
— Курама! — мысленно завопил я, настраиваясь на него. — Ты мой друг? Скажи, что мне делать?
— Н-не знаю, — ответил тот, дрожащим голосом. Дрожащим? Это же какой писец настал, раз другой писец боится его? Мамочки! Мама!
Более менее вспомнил часть сюжета.
>
На слабых, дрожащих ногах иду вперёд. Сбоку, из искажений в воздухе, появляются фигуры в бесформенных плащах и масках. Они выглядят весьма недовольно, груды мыщц под их серой формой постоянно напряжены, готовые атаковать нас в любой момент, а глаза холодно провожают меня в спину, давя аурой ужаса и страха. Здание, внутрь которого мы вошли с широкой площадки, ограниченной перилами и напоминавшей сцену, представляло из себя пирамиду в пять каменных блинов, наложенных один на другой и скреплёных между собой толстыми деревяными брусьями, окрашенными в потускневший от времени красный цвет. Все выступающие части, по краям, были застелены керамической плиткой, более светлого оттенка красного, чем тот, в который окрашивались брусья и камень. Они были невероятно массивными на вид, казалось, что их сделали из кирпича. Но досмотреть или приблизиться к ним у меня не было возможности, дверь за спиной захлопнулась, впуская в просторное и широкое помещение, вдоль стен которого стояли столы и широкие мягкие на вид кресла, обитые толстой кожей неизвестного мне зверя.
Что со мной сделают, я не представлял. Итачи в каноне зарекомендовал себя как исполнительный человек, рассказывающий все секреты своему «боссу» Хокаге, и наверняка он не забудет упомянуть про мою дружбу с демоном. А за это ребёнка по головке не погладят, старики сильно обеспокоятся адекватностью Джинчурики. Дружит с демоном? А вдруг демон подговорит ребёнка разрушить Коноху? Сотрут память, понаставят ментальных закладок, будут контролировать каждый шаг.