Ко мне подходил один из больных и пытался разговорить, беспокоясь о моём психическом здоровье, сбив всю концентрацию на ощущениях моей энергии и тем самым разозлив меня. Зато когда я понял, о чём он говорит, то не стал выказывать беспокойство. Я лишь заинтересованно уставился на него, слушая историю его жизни. А говорил он о многом, изредка взмахивая перебинтованой рукой и невольно вставляя в рассказ пропаганду.
Думаю если бы на моём месте был бы настоящий Наруто, то он бы проникся его рассказом и позволил бы запудрить себе мозги. Но для меня калека был ценным источником информации по текущему миру, даже не смотря на то, что мне приходилось выуживать лишь крупицы из того пропагандисткого шлака.
Этот мир оказывается менее кровавый, чем наш, несмотря на бесконечную историю его войн. В нём никогда не было простого насилия, ради самого насилия, ради низменных целей и желаний. Все шиноби имели внутренний кодекс и честь, определяемых целью жизни и путём ниндзя.
Этим они сильно походили на самураев из моего прошлого мира, но в то же время сильно отличались от них. Шиноби этого мира были менее психологически стойки и более добрыми, чем люди в нашем мире. Их жестокость определялась только их собственной высшей целью и необходимостью.
Это в корне отличалось от моего мира, где даже ребёнок мог издеваться над бедным животным, чисто из интереса. В этом месте было меньше сексуального насилия и прочих, невероятно ужасных вещей, которые творили в моём мире. Он менее кровавый, чем мой, мир, где всё оправдано высшей целью. К сожалению, именно из-за этого он и был постоянно обречён на войну. Нельзя было так жить, заботясь лишь о высшей цели и нисколько не заботясь об элементарных основах жизни. Это было как минимум странно, непонятно, неестественно.
— Наруто, мне больше не о чем с тобой говорить, я рассказал всё, что знал, — произнёс тот, имя которого я так и не удосужился запомнить. — Надеюсь, ты больше не таишь обиду на жителей деревни.
— О чём вы говорите? — спросил я его, снова уставившись в потолок безразличным взглядом. Мой собеседник тут же напрягся. — Нет смысла обижаться на глупцов и слабаков, готовых изменить своё мнение, стоит сделать что-то действительно важное. А теперь оставьте меня в покое. Я спать.
— Спокойной ночи, Наруто.
— И вам того же, — ответил я, кутаясь в тонкое больничное одеяло.
Тихо скрипнула дверь моей палаты, раздалось пару тяжёлых вздохов и кряхтение. Видимо, сломаная рука снова заболела, когда он открывал дверь.
— Ты совсем как твой отец, — услышал я его шёпот. — Надеюсь, ты станешь таким же великим шиноби, как он.