– Лариса попросила сказать, будто незнакомец угостил конфетами на улице, – Женька жалко всхлипнула и закрыла лицо руками.
Леша, успокаивая, погладил руку страдалицы и вздохнул:
– Бред. Кто в это поверит. Так и будешь врать?
– Буду, что мне ещё остается. Иначе Ледовская расскажет родителям про стриптиз за деньги. Господи, как мне стыдно! – Она подняла на него заплаканные глаза.
– Но ты же не танцевала. Уехала со мной. – Алексей достал носовой платок из кармана, вытер мокрые щёки девушки.
Женька икнула и тут же зашипела от боли.
– Рёбра болят? – догадался он.
Она кивнула и пробормотала:
– Но я собиралась танцевать. У меня будто крышу сорвало. Хорошо, что ты остановил. Лёш, ты меня презираешь? – её голос дрогнул. Его лицо сквозь поток слёз она видела расплывчато.
– Ты моя девушка и нужна мне. Но я больше ничего не хочу иметь общего с Ларисой. Обещай, ты тоже прекратишь дружбу с ней! – воскликнул, горячась, Алексей.
Открылась дверь, в палату вошли родители Жени. Лёша поспешно вскочил со стула, на котором сидел до их появления. Мать Жени накинулась на него с обвинениями:
– Это ты виноват! До дружбы с тобой моя девочка не знала, что такое наркотики. Не смей даже приближаться к ней! – она буквально задохнулась от негодования, увидев в больничной палате, как она считала виновника всех бед дочери.
– Послушайте, – попытался рассказать об аварии Алексей.
Отец Жени, не слушая объяснений, схватил его за шиворот и выставил за дверь.
– Евгения, совсем не понимаешь, что ты наделала?! – закричала мать, с грохотом выставляя из сумки на тумбочку банку с морсом, пакет с печеньем и яблоками. – Принесли витамины для поправки здоровья алкоголички и наркоманки, – съязвила она, кивая на принесённые продукты.
Пара круглых краснобоких яблок выкатилась из пакета и шлёпнулась на пол. Женя проследила взглядом за сбежавшими яблоками и украдкой глянула на мать.
Та плюхнулась на стул, шумно выдохнула.
– Мы будем умолять директора школы, не портить тебе характеристику. Два с половиной месяца до окончания школы, а ты такое творишь. Хочешь себе жизнь испортить? Где ты взяла эту гадость? Как давно употребляешь?
Женя никогда ещё не видела мать, такой сердитой и перепуганной одновременно. Отец изловил беглецов в дальнем углу палаты, движение яблок притормозила тумбочка, вытер их платком и снова пристроил в пакет. Он покосился на заплаканное лицо дочери, но не сказал ни слова.
Женька шмыгнула носом, сжала в кулаке носовой платок Алексея и быстро затараторила:
– Мама, это было всего один раз. Какой-то парень угостил конфетами на улице. Откуда я знала, что это не драже, а «экстази». Он нарочно это сделал. Я не виновата. А шампанского, всего один бокал выпила. Мы у Ларисы день рождения Чернова отмечали. На Лёшу вы зря накричали: он не виноват. Простите меня. Я больше не буду. Мне так плохо, – Женька не выдержала и заревела от боли и жгучего стыда. Пришлось врать родителям, потом и остальным и всё из-за её глупости и беспечности. Она опротивела сама себе.