Ввалившись в блиндаж, Виктор высыпал на лежак грибы, схватил чайник и долго пил. Потом скосил глаза. Между жердями торчала голова Рекса. Язык повис до земли. Дышит хрипло. Глаза гноятся. На ранах – тучи мух. Но уши стоят торчком, и мелко-мелко вздрагивают губы.
Виктор подошел ближе. Оба котелка не тронуты. Громов присел на корточки, чтобы погладить холку, но тут же резко отдернул руку – зубы щелкнули у самых пальцев.
– Дурак ты, Рекс! Набитый дурак! И псих ненормальный. Допустим, нет аппетита, но пить-то надо. Без воды ведь ни туды и ни сюды. Понимаю, пахнет моими руками. Но нутро-то горит! Должно же оно взять свое. Человек, конечно, может запретить себе. Но ты же все-таки скотина. Да-да, не скалься, самая настоящая скотина! Умная, способная, но скотина. Ты лучше напрягись и прикинь своими собачьими мозгами: если я враг, то чего ради с тобой вожусь? Значит, хочу подружиться и заставить на себя работать. Но это уже не твоего ума дело, – спохватился Виктор. – Так что буду тебя лечить и потихоньку давить на психику.
Громов надел стеганые брюки, ватник и перелез через загородку. Рекс молча вцепился в брюки.
Виктор сжал пасть и замотал бинтом. Промыл раны, края смазал карболкой и присыпал серой. Чтобы промыть глаза, пришлось прижать голову к полу. Виктор приготовился к отчаянной борьбе, но Рекс не сопротивлялся.
– Ага, голубчик, дошло, – обрадовался он. – Посмотрим, как подействует «целебная боль».
Игла вонзилась в бедро. Рекс дернулся, но тут же притих.
– А теперь – обедать! Схожу-ка я за супчиком, авось похлебаешь.
Виктор принес котелки со свежей водой и супом, поставил за загородку и убежал в штаб. Когда вернулся, увидел, что котелки по-прежнему не тронуты. Но Рекс растянулся, положив голову на лапы, блаженно щурился и облизывался.
– Интересно! – недоумевал Виктор. – Кого же ты сожрал? Может, мышонка задавил?
Он опять натянул стеганые брюки и перелез через загородку. Осмотрел все – пол, стены, жерди. Никаких следов охоты. Виктор буквально ощупал весь закуток, но не нашел ни норки, ни щели. А Рекс косил глазами и нахально облизывался.
Тут уже в Громове заговорила профессиональная гордость: чтобы разведчик не нашел следов пищи на четырех квадратных метрах – этому не бывать! Переворошил солому, встряхнул шинель. Никаких улик! А Рекс продолжал облизываться.
Виктор уже было сдался, но в последний момент решил перетащить Рекса на шинель. Дал вцепиться в штанину, зажал пасть, взял его на руки и… захохотал. Под Рексом лежали грибы! Штук пять ядреных боровиков он уже съел – валялись одни только ножки. Тут же несколько надкусанных опят и подберезовиков, но они, видно, не пришлись по вкусу