– Прошу прощения, герр обер! – вспыхнул рядовой, отворачиваясь.
– Сколько у нас времени? – спросил Мигель на ухо партизанского минёра Ваську Громова, заменившего погибшего Антонио.
– И много и мало… – рассудительно ответствовал Громов, возясь со связкой толовых шашек под округлым боком цистерны, охваченной массивными цепями со скобами кронштейнов на концах.
– Это как понимать?
– А так, товарищ майор… – Васька остругал перочинным ножом картон с торца одной из шашек и продолжил, перекрикивая грохот колес и стук рельсов: – Был бы у меня часовой механизм, сейчас бы выставил минут 5–7, сколько там осталось до станции, и всё, можно спрыгивать!
– Это мы уже обсуждали… – поморщился Боске, сдвинув немецкую каску на затылок. – А так?
– А так нам придется держаться до самых последних секунд… – ответил вместо минёра Сергей Хачариди, выглядывая в конец поезда из-за дубовых брусьев, подпиравших цистерну. – Сколько будет гореть метр-полтора бикфордова шнура, секунд десять? – уточнил он у Громова.
– На таком ветру может и быстрее… – пожал тот плечами.
– Значит, так… – решительно поднялся на ноги Мигель и переправил «шмайссер» из-за спины под руку. – Благодарю всех за помощь. Помощь была неоценима. Но это наше задание, нашей диверсионной группы, поэтому прошу всех остальных товарищей покинуть состав… и это…
Майор смущенно кашлянул и, тронув за рукав шинели «Везунчика», добавил, склонившись к нему каска к каске:
– Заберите с собой Родриго, пожалуйста…
Сергей понимающе кивнул, но ответил неожиданно:
– Ребята заберут. Я остаюсь с вами.
– В этом нет необходимости! – замотал головой Мигель.
– Теперь есть… – не добавив ни слова, Сергей приткнул сложенные сошки пулемёта к дубовой опоре и, будто не целясь, дал короткую очередь в конец состава. Сухой треск словно бы тут же и снесло встречным ветром, но его наверняка донесло до ушей транспортного караула на задней платформе.
– Что вы, чёрт возьми, делаете? – зашипел было майор Боске, но тут же увидел, как всего за три цистерны до них кувыркнулась за леера ограждения серая фигурка, вспорхнув полами шинели, словно подстреленная ворона.
– Я сам останусь, один! – закричал Боске, припав на одно колено. – Удержаться несколько секунд на цистерне не так уж сложно, гранат они не применят, побоятся, а…
– А с другой стороны? – иронически поинтересовался «Везунчик». – А сверху? Бегать туда-сюда будете, вверх-вниз прыгать? Малахов! – окликнул он матроса, который даже теперь не нашел в себе достаточно силы воли, чтобы запахнуть шинель, спрятав тельняшку, дырявую, как легендарное полковое знамя.