Через год, в 1912-м, над братской могилой варяжцев был сооружен гранитный памятник в виде стилизованной часовни с Георгиевским крестом наверху. На гранях памятника были высечены имена и воинские звания 15 моряков, а также общее посвящение: «Нижним чинам крейсера “Варяг”, погибшим в бою с японской эскадрой при Чемульпо 27 января 1904 года».
Храм-памятник на Морском кладбище был разрушен в годы воинствующего атеизма, но сохранившееся захоронение варяжцев стало центром сформировавшейся мемориальной зоны кладбища, где в разные годы были похоронены участники Русско-японской войны, в том числе четыре Георгиевских кавалера – жителя Владивостока:
Василевский Федор Григорьевич – гальванер броненосца «Ослябя» (участник Цусимского боя, умер в 1953 году); Псалом Сила Васильевич – комендор крейсера «Варяг» участник боя в Чемульпо, умер в 1954 году); Ключегорский Александр Васильевич – комендор миноносца «Блестящий» (участник Цусимского боя, умер в 1955 году); матрос с подводной лодки «Дельфин» Сюткин (умер в 1959 году).
В октябре 1990 года во Владивостоке на теплоходе «Русь» из Нагасаки были доставлены останки двух русских моряков – участников Цусимского боя: Коновалова – машиниста транспорта «Иртыш», Малашенко – матроса 1-й статьи броненосца «Император Николай I». Они были торжественно захоронены в мемориальной зоне Морского кладбища рядом с захоронениями варяжцев.
Глава 3
Инженер-капитан 2-го ранга
Балтика встретила Владивостокский отряд крейсеров неприветливо. Позади остались сотни морских миль. Путь отряда осложнялся изношенными после напряженной службы корабельными механизмами.
В ответ на постоянно сыпавшиеся из Петербурга упреки в медлительности движения Иессен телеграфировал: «Котлы “Громобоя”, “России” требуют постоянных починок. Могу идти от порта до порта, везде починяясь и не более 10 узлов».
Доходившие из России вести о беспорядках будоражили нижних чинов, волнения нарастали, особенно в связи с тем, что война была окончена, а призванных из запаса продолжали удерживать на службе.
Контр-адмирал Иессен решил разрядить обстановку и немедленно отправить на родину всех матросов, подлежащих увольнению в запас. Для этого он приказал «Богатырю» доставить всех увольняемых в запас в Порт-Саид и там пересадить на первый пароход, отправляющийся в Одессу.
Морской министр Бирилев отреагировал мгновенно: «Крайне недоволен, что в столь серьезном деле, как списание запасных и отделение “Богатыря” от отряда, вы не спросили разрешения и тем лишили отряд практики совместного плавания…».
При подходе к Либаве Дмитрий совсем не к месту вспомнил, как в одной из бесчисленных морских легенд утверждалось, что увидевший в океане, укутанном густым туманом и тьмой, зеленый луч света, становится счастливым на всю оставшуюся жизнь.