Виктор зябко передернул плечами и уныло направился к пристани.
Честно сказать, он до сих пор не верил, что случилось непоправимое. Рухнули мечты о флоте, о кораблях… Осталось горькое сожаление о содеянном, о том, что надо было делать все совсем по-другому. А как «по-другому»? Он же не мог подвести товарищей. Все подписали протест, и он тоже подписал…
А теперь куда идти?
В это время в Петербурге жили помимо Виктора три брата Вологдиных: Сергей, Владимир и Валентин.
Виктор решил идти к старшему, к Владимиру.
Старший брат встретил Виктора довольно холодно.
– Ну, вот, еще один доигрался, – увидев, что на шинели Виктора отсутствуют погоны, даже не поздоровавшись, произнес брат. Виктор промолчал.
– Ну, давай, рассказывай, – потребовал Владимир Петрович, когда Виктор, раздевшись, прошел в гостиную.
Виктор поведал о своих злоключениях, не скрывая горького разочарования в содеянном.
Реакция Владимира Петровича была бурной.
– Ну, что вы себе вообразили? Двое уже поплатились за вольнодумство, и третий туда же. Революционеры, мать вашу… прости господи. Ни о семье не думают, ни о себе! – бушевал брат. – Что дальше делать будешь? Куда тебя, оболтуса, определять? Куда ты со своими характеристиками сунешься? – продолжал он, засыпая вопросами Виктора.
Тот молчал, понуро опустив голову.
Виктор иногда вспоминал «золотые денечки», когда братья собирались вместе в Коломне. Однажды, только они расселись за музыкальными инструментами: за роялем – Сергей, скрипка – Виктор, флейта – Борис и полилась музыка Бетховена, как дверь без стука отворилась и осторожно вошел Валентин.
– А вот и виолончель! – воскликнул Сергей.
Братья бросились обнимать пришедшего, который рассказал, что его после отсидки в тюрьме высылают на родину – в Пермь.
Позже Виктор стал свидетелем крупной ссоры Валентина с Владимиром.
Владимир уговаривал того отступиться от желания работать на заводе и посвятить себя полностью науке. Валентин не соглашался. Владимир в сердцах бросил фразу, которую не раз потом вспоминал Виктор:
– Эта власть дала нам образование, возможность жить каждому по таланту и средствам, а вы хотите сломать все «до основания». А сколько прольется крови, сколько поломанных судеб, что будет с Россией? Витаете в облаках не думаете о том, что так просто вам никто ничего не отдаст, тем более власть.
Семья Вологдиных была большая, но почему-то недружная. Пятеро братьев и сестра так и не смогли установить родственные отношения на протяжении всей своей жизни. Неизвестно по какой причине.
Правду говорил Лев Николаевич Толстой: «Каждая семья несчастна по-своему».