– В этой квартире прошла моя молодость, здесь выросли наши дети… – нерешительно возразила баба Мария.
– Ну и что? Степан недавно построился и на эту хижину уже не претендует, а Дмитрий вообще гражданин другой страны – России. Еще неизвестно, захочет ли он сюда вернуться.
Старик выключил телевизор и взял в руки несколько снимков.
– Скажите, пан Богдан, почему вас так интересует наша квартира?
– Разве вы не понимаете? Мои клиенты хотят занять под свой торговый комплекс первый этаж. Все остальные уже освободили свои жилища.
– Извините, но ничем помочь вам не могу!
– Смотрите, чтобы не пришлось сожалеть по поводу такого решения…
В советские времена это, в принципе, небольшое (всего на четыре этажа) здание юмористы называли самым высоким в городе, так как из его окон было хорошо видно… Сибирь. Именно здесь располагалось областное управление КГБ, превратившееся после обретения Украиной независимости в Службу безпеки (по-русски – безопасности). Но сути организации это не изменило…
Стройный брюнет в обычном штатском костюме припарковал иномарку на служебной стоянке и пошел в середину серого дома. Дежурный вытянулся в струнку и взял под козырек.
– Отставить! – небрежно бросил вошедший и протянул прапорщику ладонь. После чего поднялся на второй этаж и принялся открывать кабинет, на дверях которого красовалась табличка «Руководитель подразделения майор Гаврилюк В.П.».
В противоположном конце темного коридора выросла крепкая фигура в парадном мундире. Это был один из его подчиненных – лейтенант Косматов. Приблизившись, он шутливо пожурил:
– Опаздываете, Виктор Петрович…
– Сколько можно учить? Начальство не опаздывает, а задерживается! – в таком же духе ответил Гаврилюк.
– Шеф вас вызывает…
– Так бы сразу и сказал!
– Слышишь, Ваня… Может, и правда нам лучше уступить, а? Зачем нам такие хоромы? Перейдем на меньшую жилплощадь, а деньги отдадим детям, – начала Мария, как только Фенюк ушел.
– Зачем они им? Живут только для себя, вдвоем одного внука склепать не удосужились! Моего Димку еще хоть как-то можно понять – он на войне, там не до семьи. А чем думает твой Степка – не знаю.
– Мой, твой… Разве можно так о родных детях?
– Воспитала оболтуса на свою голову… Связался со шлюхой, людям в глаза смотреть стыдно!
– Ну, любит он Аленку, что тут поделать?
– Я тебя, между прочим, тоже люблю… Но, по-моему, рогами люстры не сшибаю… И в лифт захожу нормально, не пригибаясь. Или…
– Успокойся, милый. Преданней меня на всем белом свете не найти!
– Знаю, – пробурчал старик. – Был бы Димка – живо бы ему мозги вправил.