— Ваше высочество, — сказал он, — прошу вас занять мою каюту; я надеюсь, что вам не будет слишком неудобно на борту моего корабля.
— Но где же ваше судно? — спросил генерал.
— Оно находится в двухстах метрах отсюда, в открытом море, в тумане. Я считаю, что было бы более благоразумно, если бы его высочество немедленно переехали на корабль, так как я опасаюсь преследования в испанских водах и хотел бы до рассвета выйти в открытое море.
— Его высочество готов к отъезду, — объявил генерал Шульц, — но я вас предупреждаю, что его высочество берет с собой одного пассажира.
— Это совершенно невозможно, — возразил капитан, — на борту имеется только одно свободное место, и я получил приказ захватить только принца.
— Да, но его высочество желает вернуться в Германию со своим новым секретарем, одним иностранцем, который…
— Иностранцем? Простите, что я перебил вас. Ни одному иностранцу не разрешено бывать на борту германской подводной лодки. По этому поводу имеется категорический приказ, и я не могу его нарушить.
Смущенный генерал начал уже довольно резко разговаривать с командиром подводной лодки, когда принц приблизился к последнему и сурово сказал:
— Вы послушаетесь, сударь, так как таково мое желание.
Командир побледнел. Педант до мозга костей, он попросил принца дать ему письменное предписание.
Когда эта официальность была выполнена, все трое сели в шлюпку, и она отчалила от берега.
Скоро С25 заметил выступающую из воды надводную часть большой подводной лодки. С обеих сторон пушки, расположенной на корме подводной лодки, были черной краской нарисованы два огромных креста; они доказывали, что судно уже одержало ряд побед и хорошо послужило своему отечеству.
На борту неприятельской подводной лодки
Когда шлюпка причалила, обоих пассажиров подняли на борт. В то время как командир торжественно встречал принца, С25 был отведен в каюту величиной со стенной шкаф.
Этот закоулок пометался рядом с носовым торпедным аппаратом, и в нем буквально можно было задохнуться. Наш путешественник жил там в течение всего переезда.
Через несколько минут после погрузки все четыре дизельмотора подводной лодки пришли в действие. Наверху осталось три человека: один офицер нес вахту на левом борту, другой — на правом, матрос наблюдал на корме. Подводная лодка медленно пустилась в путь.
Прошло не больше часа после начата движения, как внезапно раздался электрический звонок. По всему кораблю с одного конца до другого раздался клич:
— Все вниз! Срочное погружение!
С25 в первый раз услышал хлопанье закрывающегося верхнего рубочного люка, характерный шум от заполнения цистерн главного балласта и моря, поглощающего внезапно отяжелевшую подводную лодку.