В тот же вечер дежурный сообщил, что с правого борта замечен дым.
Это был одинокий корабль, совершавший при движении сильные зигзаги. Командир решил потопить его огнем из орудия. Он опять поднял дымовую завесу и с расстояния в 500 метров выпустил по пароходу три 150-миллиметровых снаряда.
При первом же выстреле корабль начал подавать сигналы — красные ракеты. Но было поздно: он уже дал крен. Флажками экипажу приказали открыть трюм, покинуть корабль и доставить на лодку имеющиеся у них запасы провизии.
На другое утро в открытом море произошла встреча с американским эсминцем. Командир приказал погрузиться и продолжать путь под водой.
При плавании в погруженном состоянии подводная лодка должна все время держаться на значительной глубине, чтобы не быть замеченной, иначе сильное течение воды над килем может выдать ее присутствие и дать возможность надводным кораблям противника ее преследовать. Чтобы сэкономить запасы электричества, приходится значительно уменьшать скорость, но не настолько, чтобы лодка перестала слушаться рулей глубины. При этом слышно только легкое жужжание электрического мотора.
После сильных волнений и опасностей, пережитых экипажем, глубинное плавание казалось особенно приятным.
Однако, электричество имеет тот недостаток, что запасы его истощаются, и поэтому скоро приходится вновь подниматься на поверхность моря. Вот неумолимый закон подводной жизни!
Следующее дни прошли без происшествий, если не считать порчи одного из двух бензиновых моторов. Пришлось остановиться, а следовательно, и потерять несколько часов, пока его чинили в открытом море.
У берегов Шотландии подводная лодка атаковала еще два парохода. Первому удалось уйти, второй был потоплен. Под наведенными на пароход орудиями на его борт был сначала высажен отряд, имевший задание забрать боеприпасы, отыскать секретные карты, а затем заложить заряд взрывчатого вещества в машинное отделение.
После этого подводная лодка снова погрузилась. Командир при помощи особого аппарата — фотоперископа — запечатлел на нескольких пластинках свой последний подвиг. Затем он разрешил экипажу наблюдать через перископ за гибелью корабля, вставшего на дыбы, перед тем как окончательно погрузиться в воду.
В это время С25 тщетно старался привыкнуть к новым условиям. Все члены его тела одеревенели и болели, он очень страдал и никак не мог приспособиться к этой ужасной подводной жизни, о которой Жюль Верн имел самое превратное представление.