Как шпион, это был один из самых неспособных людей, которых я когда-либо встречал. Во время своего путешествия на север, куда он выехал с вокзала Кингс-Кросс, он так настойчиво приставал с расспросами к своим спутникам, что возбудил в них подозрения, и они дали ему добрый совет не показываться слишком близко к побережью. В конце концов они стали проявлять к нему такую враждебность, что шпион был вынужден покинуть поезд и провести ночь в Линкольне. В Эдинбурге он встретил столь же нерадушный прием. В полицейском участке, куда он отправился для регистрации, ему стали предлагать всякого рода вопросы. Он уверял всех, что приехал в Лок-Ломан, чтобы удить рыбу, но как раз в тот момент на озере производились опыты сбрасывания бомб, и прибытие туда иностранца тотчас же возбудило подозрение. Корреспонденция при помощи открыток была одним из излюбленных приемов немецкого шпионажа. Впрочем, чтобы отвлечь подозрение, всегда советовали шпионам посылать две почтовые открытки на разные адреса.
Роггин провел всего 11 дней на свободе в Англии и не успел поэтому послать каких-либо важных сведений неприятелю. Тем не менее собранные против него улики оказались достаточными, чтобы убедить нас в его виновности, а, кроме того, в этот период времени было необходимо сделать ремесло шпиона как можно более опасным, чтобы вербовка новых работников стала все более затруднительной.
Роггина судили 20 августа, признали виновным и казнили в лондонском Тауэре 17 сентября. Через несколько недель некий врач Эмилио Роггин был арестован на пароходе, направлявшемся из Голландии в Южную Америку. Это был брат шпиона, который был чрезвычайно поражен известием о его смерти. Он рассказал нам, что находился в Германии в момент объявления войны и германское правительство заставило его служить в качестве майора на фронте. Ему пришлось потратить много времени, чтобы освободиться от этой службы. Теперь же он направлялся в Уругвай.
Несколько недель спустя один хорошо воспитанный и обладавший изящными манерами швед в возрасте между 50 и 60 годами, по имени Эрнест Вальдемар Мелин, приехал в Англию. В жизни своей он переменил много профессий, и вся его деятельность протекала большей частью в различных европейских столицах. Когда вспыхнула война, он очутился в Гамбурге без всяких средств. Обратившись несколько раз за помощью к своему семейству, но безуспешно, он отправился в Бельгию, где, по слухам, легко было найти хорошо оплачиваемую работу. В каком-то кафе он познакомился с вербовщиком шпионов, который постоянно разыскивал граждан нейтральных государств, хорошо говорящих по-английски. Сначала Мелин будто бы не поддавался искушению, но нужда, в которой он находился, одержала верх над его сомнениями, и он был послан в школу шпионажа в Везель и Антверпен, а затем в Роттердам, где ему был выдан паспорт и адреса, по которым он должен был направлять свои донесения. Он остановился в семейном пансионе в Хемстедте (предместье Лондона), выдавая себя за голландца, торговые дела которого были нарушены движением немецких подводных лодок, и уверяя всех, что ищет службу в транспортных конторах. Его обходительное обращение и привлекательная наружность внушали такую симпатию, что все поверили его рассказам. Но полиция считала его уже весьма подозрительным, хотя не имела еще против него никаких улик, так как он еще не приступил к отправке сведений. Он поместил свои первые сведения на полях отправленных по почте газет. Немцы начали уже тогда применять этот метод. Обыск, произведенный в его квартире, обнаружил обычный материал, применяемый для секретного шифра, а также некоторое количество иностранных словарей, служивших ему кодом. По приговору военного совета 20 и 21 августа Мелин был расстрелян.