Странные посетители Скотланд-ярда
В январе 1916 г. все суда, направлявшиеся в северные нейтральные страны, должны были останавливаться в порту Фалмут. Голландскому военному кораблю, увозившему полковника фон Папена и капитана Бой-Эда, пришлось сделать то же самое. Офицер, следивший за посадкой, был вполне корректен, но твердо заявил, что должен осмотреть их документы. Фон Папен энергично протестовал против этого, заявив, что документы его не подлежат осмотру, так как он имел пропуск, выданный ему британским правительством. Офицер возразил, что пропуск касается его личности, но не его багажа и документов. С этими словами он забрал все, что принадлежало фон Папену, включая и его чековую книжку и расписки, которые явились для нас настоящей сокровищницей всевозможных сведений. Мы нашли в них документы, подтверждавшие платежи, произведенные в пользу человека, разрушившего многие мосты в Соединенных Штатах, известного капитана фон Ринтельна, виновного во вредительстве; он же оплачивал шпиона Купферле, покончившего жизнь самоубийством в Брикстонской тюрьме, фон дер Гольца и других подозрительных лиц. После войны в Германии вошло в моду приписывать поражение немцев неспособности немецких дипломатических агентов за границей, и, разумеется, фон Папен, по неудаче ли или по неловкости, сильно содействовал нашему делу, так как он дал нам возможность уличить графа Бернсдорфа, который некоторое время назад торжественно заявил, что ни один из членов его посольства никогда не был замешан ни во вредительстве, ни в шпионаже.
Это было ложью в отношении его морских и военных атташе и верно, по-видимому, только в отношении к фон Ринтельну, так как он не состоял в качестве атташе при германском посольстве. Однако Бернсдорф прекрасно знал, что его привело в Америку. Ринтельн сам рассказывал подробности их свидания:
«Через неделю после моего приезда в Соединенные Штаты я получил письмо от морского атташе, капитана Бой-Эда, уведомлявшего меня, что граф Бернсдорф желает поговорить со мной. После некоторого колебания, имея в виду характер моей миссии, я решил согласиться на просьбу посла и отправился к нему в гостиницу Риц-Кальтон на Мэдисон-авеню. Бернсдорф тотчас же стал расспрашивать меня о целях моего пребывания в Америке. Вместо ответа я вежливо указал ему, что он не должен задавать мне подобных вопросов, так как мой ответ мог бы осложнить его дипломатические обязанности. Он придвинул тогда свое кресло поближе к дивану, на котором я сидел, и продолжал почти шепотом: „Капитан, поймите, я вас прошу, ведь хотя и я нахожусь здесь в качестве посла, я тем не менее старый военный. Вы можете все мне сказать по секрету“. Эти слова тронули мое офицерское сердце, и я сообщил ему не только о том, каким образом возникла моя миссия в Берлине, но дал ему понять, что она носила вполне военный характер и состояла в общей организации диверсий. Я сказал ему также, что, поскольку я был офицером, я не верил в мнимую нейтральность Америки, что вся Германия разделяла мое мнение и считала Соединенные Штаты своим „невидимым врагом“. Кроме того, я обещал действовать энергично, но осторожно».