Но в Берлине все еще не были вполне удовлетворены и продолжали задавать все новые вопросы, на которые Экхардт дал следующий ответ 30 марта:
«Невозможно соблюдать большие предосторожности, чем те, которыми мы себя окружили. Магнус читает мне ночью вполголоса текст получаемых телеграмм. Мой слуга, не понимающий ни слова по-немецки, спит в соседней комнате. С другой стороны, текст всегда находится только у Магнуса или же хранится в стальной шкатулке, о существовании которой знаем только мы двое. По словам Кинкеля, в Вашингтоне всему посольству известно содержание даже самых секретных телеграмм, и там всегда имеются две копии для хранения в архиве посольства. Здесь не может быть и речи о копиях на угольной бумаге или о выбрасывании в корзину. Уведомьте нас по возможности скорее о том, что мы находимся вне всякого подозрения, как это, наверное, и будет установлено. В противном случае как Магнус, так и я будем настаивать на судебном следствии».
Телеграмма эта произвела желаемое действие. 14 апреля из Берлина телеграфировали:
«После вашей телеграммы мы не можем больше предполагать о существовании какого-либо предательства в Мексике, и сведения, на основании которых мы строили свои предположения, теряют свою силу. Магнус и вы — вне всяких подозрений.
Министерство иностранных дел».
Несмотря на это, телеграммы, касавшиеся заговора с Мексикой, продолжали высылаться все под тем же шифром.
13 апреля Берлин телеграфирует Экхардту:
«Дайте нам смету расходов, необходимых для выполнения наших планов. Здесь принимаются необходимые меры для перевода значительных сумм. Пришлите, если возможно, указания относительно сумм, собранных на оружие, и пр.».
14 апреля Экхардт отправил в Берлин новое предостережение относительно применения секретного шифра, добавляя к этому следующее:
«Президент Карранса заявляет, что он во всяком случае собирается сохранять нейтралитет. Если же, несмотря на это, Мексика все же будет вовлечена в войну, мы снова обсудим этот вопрос. Он говорит, что союз был сорван преждевременным опубликованием, но впоследствии может оказаться нужным. Что же касается поставки 7-миллиметровых маузеров и денег, он даст ответ после того как будет уполномочен конгрессом принять какое-либо решение».
Карранса никогда не обращался к своему конгрессу с просьбой о предоставлении ему полномочий и не принял никакого решения. Вне всякого сомнения, он охотно оказал бы поддержку победившей стороне, но он не имел большой веры в победу своего союзника и не был склонен идти на риск. Экхардт, хотя и сомневался в надежности секретного шифра, все-таки продолжал им пользоваться.