Вряд ли информация де Рокфея могла в течение столь долгого времени оказывать влияние на французскую политику, если бы ему не было дано право, которого никогда до того не имел ни один офицер разведки, — право непосредственных телеграфных сношений но только с морским министром, но также с Клемансо и Лейгом.
Таким образом, де Рокфей имел полную возможность вводить в заблуждение общественное мнение, поскольку его информация передавалась в прессу по обычным официальным каналам. На Кэ д’Орсей Бриан вел линию на достижение взаимопонимания с греческим правительством. Возможно, он не вполне был осведомлен, какие силы ему противостоят, и поэтому внутри французского кабинета оказались две противоположные политические тенденции и влияние французского президента было на стороне тех, кто настаивал на насильственных действиях.
В то время дела в Греции обстояли так: огромное большинство населения было против того, чтобы страна вступила в войну.
Для де Рокфея, так же как и для легковерного и подозрительного Саррайля проблема состояла в том, чтобы изобразить, будто народ Греции рвется на поле брани, сочинить, что король находится в тайных сношениях с германским двором и министрами. Константин-де, убаюкивая союзников сладкими речами, готовит дьявольскую ловушку для их войск в Салониках. С другой стороны, Венизелоса следовало представить бравым патриотом, выражающим чаяния угнетенного народа.
Начиная с середины ноября 1915 г. Венизелос пошел почти в открытую против своей страны. Из неопубликованных документов, хранящихся на Кэ д’Орсей, вытекает с очевидностью, что он поставил в затруднительное положение французское правительство, выдвинув обвинение против Греции, и здесь мы можем проследить работу Гийемена и де Рокфея. 18 декабря Гийемен телеграфировал, что он виделся с Венизелосом «после четырехнедельного перерыва, — чтобы не компрометировать его в момент, когда мы должны применить против Греции известные меры, вдохновителем которых Венизелос не должен казаться». Далее он передает слова Венизелоса:
«Вам нечего мне объяснять. Я все понимаю. Вы имеете дело с мерзавцами, которые над вами насмехаются. Ваше присутствие в Салониках смущает их. Если бы они только могли, они предали бы вас немцам. Только страхом и угрозой голода вы сможете держать их в руках. Это самый крупный ваш козырь. Самое важное — это транспортировать хлеб небольшими партиями».
23 декабря Бриан прислал 350 тыс. франков, чтобы поддержать кампанию Венизелоса. Спустя несколько дней он сообщил о предложении сэра Базиля Захарова ассигновать несколько миллионов франков на союзническую пропаганду в Греции.