Возьмем и Фреди – вы же его с Жизель не крестили?
Родители настояли. Я был с ними в церкви, а мать уехала тогда на соревнования.
– Поэтому малыш и выжил. – констатировала Софья. – Идите на океан, поплещитесь, а я соберу наши чемоданы и куплю с Робертой белое платье и фату. Ведь послезавтра утром мы отбываем в Турцию.
Так и поступили. Роберта заглянула в комнату молодых и уже в который раз порадовалась грациозности и ослепительной красоте Софьи. Женщина быстро и ловко извлекала нужные вещи из шкафа и без особой тщательности паковала их.
Роберта уже гордится своей невестке, заранее всем друзьям разослала приглашение на венчание. И только сейчас подумала, что фото со свадьбы сына нельзя будет выкладывать в соцсетях, как она хотела сделать. Ведь Софье угрожает опасность. И опять нехорошая мысль кольнула женщину: может ли свекровь без причины так ненавидеть невестку, что пытаться ее убить. На самом ли деле Софии не виновата в смерти Павла.
– Она не знает всех обстоятельств дела, – виновато сказал Ангелу Софьи Ангел Роберты, прочтя ее мысли. Подтолкни свою подопечную прямо сейчас к откровенному разговору со свекровью. Пусть она перестанет Софью идеализировать, зато перестанет бояться за то, что какая-то «черна вдова» захомутала ее сына. Ведь в прежнем браке у Клода уже была одна ужастная жена.
Ангел Софьи стал внушать ей мысль так и сделать, когда Роберта напрямую задала вопрос:
– Софии, ты правда совсем не виновата в смерти первого мужа?
Соня обернулась, перестав прессовать клетчатый саквояж с бельем.
– И да, и нет. Я повернула в столб идущую на все скорости машину в столб вместо того, чтобы врезаться в толпу подростков, переходящих дорогу, потому что поняла, что в машине испорчены тормоза. Я хотела нашей с мужем смерти, потому что эта жизнь была недостойной. И собиралась умереть вместе с ним. Просто, он был не пристегнут ремнем безопасности, поскольку сел в мою машину пьяным. А тормоза, как позже выяснилось, на моем авто испортил нанятый свекровью уголовник.
Обе женщины опустились рядом на постель новобрачных. От этого короткого, но тяжелого, диалога они почувствовали и враждебность друг к другу и усталость.
– Я никогда не буду тебя ни за что судить, меня так воспитали. Кроме Бога никто не знает всей правды. – Роберта обняла Софью за плечи, та положила голову на плечо женщине и она сидели так не больше минуты. Потом с облегчением подскочили стали поправлять прическу у зеркала в спальне.
– Дай мне помаду, – попросила у Сони Роберта.
Та протянула ту, которую только что использовала На своих пышных, но с чуткими границами, губах: – Трубка мира по – женски, – улыбнулась Софья. А Роберта кивнула. И они отправились по магазинам. Радостное предвкушение охоты за шедевром охватило обеих.