– Но ты то, например, красавец. – С легкой завистью сказал ангел Клода Ангелу Софьи. Может, поэтому тебя к Соне и определили, все же такую спасать радостнее.
– Учитывая то, что я видел последних несколько лет, тяжело вздыхать мне приходилось чаще. И работы с красавицами больше. На них ведь то и дело покушаются. Хорошо Ангелам серых мышек и совсем страшненьких. Они грешат каждый раз, как выдается случай. Но выдается он так редко, что и учитывать это не стоит.
– Да, когда мужчинам мусульманам в проповедях обещают целый сомн непорочных девственниц на небе, то можно предполагать, что крайне мало среди них будет красивых и симпатичных? Думаю, тогда бы самоубийц-террористов стало бы меньше.
Софья и Роберта вышли из бутика. Быстро обернувшийся по своему списку покупок Роберт уже ждал их в машине. Он вышел, чтобы помочь всем разместиться. И, посмотрев на Софью с красными от слез глазами, он встревожено спросил:
– Ты плакала, доченька, что-то не так?
И тут она снова заплакала уже у него на плече.
– Простите, я стала вдруг такой сентиментальной. От горя почти не плакала. А вот от счастья – раз за разом.
Роберта погладила ее по спине:
– Это гормоны от беременности. Но и счастье выйти замуж по такой любви, как у вас с Клодом, выпадает раз на миллион. Есть от чего размокнуть. Соня засмеялась в лацкан пиджака Роберта.
Все, наконец, утрамбовались между пакетами на сидениях и поехали домой – голодны и счастливые.
– Я хочу пельменей, – застенчиво сказала Соня. – Это как равиоли с мясным фаршем и луком.
– Сейчас дома сделаем. У меня есть фарш. А как готовить тесто – посмотрим в интернете.
И Соня поняла, что ее и впрямь удочерили родители Клода.
Дом встретил ее магической прохладой. Обе они с Робертой прошлись по мраморной плитке кухни, предоставив Роберту спрятать платье и фату в шифоньер в родительской спальне. Он отправился выполнять поручение, помня о приметах и о том, что свадьба уже завтра. Хотя молоды, они уже женаты, если на то пошло. Но только распрямляя в шкафу, из которого он, как рыцарь, выкинул на кровать несколько вешалок со своими костюмами, он почувствовал себя взволнованным отцом, который завтра поженит детей. Поведет новую дочь к алтарю навстречу своему любимому Клоду. Между отцом и сыном все и всегда было сдержанно и сурово. Оба они по обоюдному согласию не выказывали «сантиментов», но отец приезжал к Клоду в ту страну, где он находился на соревнованиях, если происходило что-то неприятное для мальчика, например, раз его попытались покалечить кем-то нанятые парни в Гонконге. Клод отбился, но на соревнованиях все лицо его было в синяках. И как только он рассказал об этом по телефону, Роберт бросил бизнес и жену и помчался с банками – склянками с мазями и маслами в аэропорт. Среди них был и густой тональный крем. Когда Роберт покупал его в дьюти-фри, дотошно консультируясь на счет степени маскировки, создаваемого кремом, одна из продавщиц задала вопрос: вы избили жену?! А вторая высказала предположение, что он покупает крем для трансвеститов, чтобы совсем не было видно, что у них коже грубее, чем у женщин. Он улыбнулся загадочно, оставив девчушек заинтригованными. На самом же деле он понимал, что сам Клод не пойдет покупать тональный крем. И когда он выиграет соревнования, а он их выиграет безусловно – его фотографии на пьедестале не вызовут у фотографов и читателей прессы и телезрителей множества домыслов. Ведь на это, в том числе, и надеялись те, кто нанял парней подорвать его здоровье и репутацию.