К еде Анна не притронулась, зато налегала на шампанское, которое вскоре после встречи швейцарского Нового года закончилось. Роман ел и пил в меру и все время наблюдал за Анной.
Что-то было странное в ее поведении. Она то и дело переворачивала лежавший на столе экраном вниз «айфон», и всякий раз с разочарованием клала его обратно. Деймон так и не появлялся. Анна начала беспокоиться, и единственным выходом отвлечься был алкоголь – за неимением шампанского перешли на белое вино. К концу праздничного ужина Анна напилась почти до беспамятства, хотя тело ее прекрасно слушалось, а душа все еще просила продолжения. В третьем часу ночи вернулись в номер, где стояли их так и не сдвинутые кровати. Роман предложил Анне сдвинуть кровати вместе, но она отмахнулась, завалившись на свою неразложенную прямо в одежде и при макияже, и так и уснула.
До чего было противно проснуться в шесть утра оттого, что хочется пить и трещит голова, открыть глаза и осознать, что спишь в одежде, на неразобранной кровати, с накрашенными глазами, в уголках которых свалялась тушь, от которой они слезились и щипали, с нечищеными с вечера зубами. Ужасно противно и стыдно. Хорошо, что Дамианос этого не видит и никогда не узнает. Телефон лежит в кармане джинсов почти разряженный. Анна, видимо, берегла его как главную улику и даже спать отправилась вместе с ним, чтобы Роману вдруг на глаза не попалось что-нибудь лишнее. Поплелась умываться в ванную, телефон, разумеется, взяла с собой. На негнущихся ногах добрела до санузла, села, открыла фейсбук.
«С Новым годом, моя хорошая! Надеюсь, у тебя все хорошо и у вас там весело. Извини, у меня не было возможности раньше тебе написать. И в ближайшие три дня не будет – уезжаю к Полянскому в глушь, в Саратов. Там нет связи – это он специально устроил. Ну все. Целую. Не пропадай»
Перечитала несколько раз. Целых три дня! Да она с ума сойдет без него так долго! Голова разболелась еще сильнее. После резкого подъема с кровати теперь еще и тошнило. Смыть косметику – и снова спать. А еще лучше – найти бы таблетку аспирина. Романа будить не хотелось. Он спал здоровым сном, не то что она, пьянь подзаборная.
Спал и видел, как через пару часов пойдет на завтрак, а потом кататься по свежератраченным склонам, бодрячком.
Зазнобило.
Аня натянула одеяло до бровей и забылась чутким, но вполне глубоким сном с яркими видениями, не все из которых были приятными. Весь следующий день проболела и пришла в себя только вечером, решив по совету Романа и, невзирая на новоприобретенное отвращение к алкоголю, подлечиться глинтвейном.