Осматривая окно за окном вдоль здания, мы ворвались в холл, где несколько недель назад нас с Семитом встречала приятная женщина. Ее записи лежат на тех же местах. Быстрыми короткими шагами я веду за собой Николаева наверх по лестнице.
– Высылайте верт…!
Какое-то время спустя
Ужасно промерзли плечо и спина. Костюма на мне уже нет. Скрюченный от холода я лежу на бетонном полу. В голове как будто тысячи маленьких стеклянных осколков бесконечно раскалываются снова и снова, не могу вспомнить, что случилось, вокруг сразу же все кружится.
Меня окружает кромешная темнота. На миг показалось, что проснулся на той самой железной дороге под землей в скрипучем железном кресле дрезины.
Еще какое-то время спустя
Очнулся от удара тяжелым берцовым ботинком по спине. Нет, значит, не приснилось. Размазанные как масло по прозрачной лампе голоса о чем-то говорят со мной. Схватив за шиворот, волокут за собой.
От ужасного окружающего запаха дикарей захотелось вывернуться наизнанку.
Очередные пробуждения
Ужасно тяжело дышать, но не хватает сил выкашлять мокроту и преодолеть боль в груди. В прошлый раз получил удар по темени, не успев изрыгнуться от вони. Сейчас голова просто ватная. Не могу шевелиться… Почему не умираю…
Снова придя в себя, обнаружил, что нахожусь уже в отапливаемом помещении на кушетке, напоминающей лежанки у Широкого. Голова продолжает гудеть и кружиться, от чего не могу открыть глаз. Дыхание частое и неглубокое. Попытка двигаться пресеклась дикой болью в грудной клетке и острым отстрелом в бедренной кости.
Меня разбудила своими действиями неизвестная женщина. Меняя повязки, она приподнимает деревянным устройством мой торс и ногу, так что я чувствую отлив крови в голове.
В этот раз не даю понять, что очнулся. Она вколола какой-то препарат, и я тут же отключился. От нее комнату невыносимо наполняет жуткий запах серы, сменяющийся аммиаком и чем-то, что не поддается описанию.
Чувствую себя лучше и легче, кажется, я могу бежать. Снова игла…
В этот раз очнулся от гулкого грохота сквозь толстые перекрытия. Похоже, я под землей. Басы, усиливаясь через голый бетон, мутят и без того тошнотворное сознание, вызывая легкую тахикардию. В комнате никого нет, я поворачиваюсь на бок. Боль сошла, но весь будто атрофирован.
Через силу присел. По всему телу распределены маленькие присоски, теперь я чувствую, как они ударяют мускулы слабым разрядом электрического тока. Под громыхания и вибрации чуть ли не со скрипом долго разминаю и потягиваю мышцы одну за другой. Сознание медленно приходит в норму и осознаю, что грохот – это бомбежка. Должно быть, я под каким-то городом, может быть под тем же Дустом, который до сих пор держит оборону?