– Веди себя естественно, – говорил он себе, – веди себя естественно.
Первые сутки это было невозможно.
Боль была настолько сильной, что, если бы он не нашёл Никитку, то умер бы.
Первые сутки ему казалось, что было бы лучше, если бы он умер.
Тогда вероятно, он был бы вместе с женой.
Как раньше.
Он думал об этом, казалось, целую вечность.
Потом он вдруг начал убеждать себя в том, что произошла ошибка. Что идиоты врачи перепутали Катю с кем-то ещё, и два часа требовал ему не врать.
Он кричал.
Потом он начал думать о Боге.
Он думал о том, что ненавидит Его больше всего на свете.
Он презирал его, и если бы Тот сейчас оказался с ним рядом, то выразил бы ненависть Ему в лицо. И может быть, даже плюнул в него.
– Как Ты посмел? – говорил он себе и вслух, Ему или в пустоту.
Чувство несправедливости душило Виктора изнутри и сводило с ума.
Пока он не начал разговаривать с Катей.
Когда его, наконец, впустили к ней, где она казалась слишком живой, чтобы быть мёртвой, он немного успокоился. Казалось, она просто спала. Как и раньше, когда он вставал раньше ее, он много раз видел её такой – просто спящей. Она просто крепко спала.
– Врачи сказали вести себя так, как будто ничего не случилось. Слышишь?
– Никитка ещё не спрашивал о тебе. Он так рад одеялу, представляешь? Видимо, замёрз в лесу так, что и вылезать из постели не стремится. Я купил ему телевизор. Слышишь?
– Оставлю его в подарок больнице. Все равно врачи посоветовали ещё пару дней Никитку подержать у них.
– Слышишь?
– Ты не волнуйся за сына. Вот увидишь, он переживёт всё лучше меня.
– Вот увидишь.
– Мы через неделю улетим в Испанию. Ростик давно зовёт к себе. Вот, кажется, появился повод…
Виктор улыбнулся.
Или натянул улыбку.
А потом ещё говорил… Много говорил… Он не видел жену целых три дня.
47. Эпилог
Всё всегда заканчивается хорошо.
Если всё закончилось плохо, значит, это ещё не конец.
Пауло Коэльо
– Ты уверен, что мы поступаем правильно?
Высокий мужчина с телосложением, как стройный высокий тополь, тем самым соответствующим своему имени, стоял с Серафином в его кабинете в Каталонии. Последний в своей манере начал прохаживаться перед панорамным окном и устремил взгляд к парку Гуэль.
– Да, – с лёгкостью ответил Серафин, и на его лице нарисовалась улыбка. Конечно, уверен, Ростислав. – Ей всего двадцать четыре года. Она совсем девчонка. Ты себя помнишь в столь юном возрасте?
– Нашёл, что спросить, – с ухмылкой отозвался Ростик, – я не помню прошлогодних событий, а ты ссылаешься на отрочество.
– Я вот совершил много глупостей, будучи в двадцатом десятке.