Катя закашляла. Закашляла предательски громко. Так громко, что хрипота сравнялась с кашлем и вместе с ним начала давить на лёгкие. Глаза прослезились, и в мозг снова ударило опасение, что этот приступ не на пару минут. Она кашляла и кашляла, пока не упала от слабости на тот самый стул – подготовленный как будто специально для таких неожиданностей.
Виктор взял её на руки и отнес в спальню. Она слышала отдалённые, сказанные им, но как будто где-то вдалеке слова:
– Да ты простудилась, малышка. Ложись-ка на кровать, отдохни, а я вызову врача.
Он подхватил её под руки, когда почувствовал, как всей тяжестью она спадает на пол и выскальзывает из его рук. Схватив руками под колени, он поднял её худое, но такое тяжёлое сейчас тело и отнёс в спальню. Там он вызвал Скорую и, объясняя соблюдающим требования приёма вызовов диспетчерам, изложил то, чего сам не понимал и отталкивал, как если бы симптоматика плохого самочувствия его жены была чем-то омерзительным и зловонным, тем, чего не должно было бы быть в их квартире.
– Она просто упала, – шептал он, – а потом задыхалась. А потом кашляла. И этот кашель был назойливым. А потом обмякла…
– Скорая выехала, – услышал он и, не положив трубку на место, начал трясти жену, как если бы она умерла.
Виктор начал сравнивать произошедшее с его заказчиком сегодня и плохое самочувствие Кати. В голову полезли самые худшие мысли. Он задрожал и выкрикнул её имя, как если бы она умерла. Он был поразительно уверен, что его жену тоже отравили.
Эти мысли, как тараканы, забегали в голове и не давали покоя до того, как жена не начала с ним разговаривать.
Она что-то говорила о спокойствии, о том, что она болеет. Но Виктор её не слышал. Он бегал по квартире и искал того, кто мог отравить его жену.
Он забежал во все комнаты, в туалет и в ванну.
И не найдя там никого, побежал на кухню, пытаясь отыскать следы отравы.
Он разбил две чашки, когда искал то, о чём и сам не догадывался. Он открыл мусорку и рылся в пакете.
Открыл холодильник и нюхал продукты.
Но через десять минут после того, как увидел, что Ката улыбается, он целовал её в лоб и просил её больше никогда не уходить. Он обещал бросить работу и уехать отдыхать, он говорил про какой-то поход и про то, как Никитка давно просился в него всем вместе.
Она дышала, и это было главным.
Она улыбалась, и в этом было счастье.
***
– Ваша жена не говорила вам о том, что у неё проблемы со здоровьем? – спросил приехавший врач, отведя стетоскоп в сторону и проведя указательным пальцем по почти облысевшей голове.
– Нет, – испуганно вымолвил Виктор.