Либерману. Не иначе.
Не вступая в спор, секретарь кивнул и удалился. Ответ его нисколько не удивил.
Посреди роскоши и достатка Алекс задумался о превратностях судьбы. Жизнь
разведчика сложна и непредсказуема. Одних она жестоко толкает в грязь и нищету трущоб
где-то на окраине мира, другим щедро дарует блага и удобства. В атмосфере сегодняшнего
СССР, стремительно погружавшегося во всеобщее обнищание, дворец израильского
«бизнесмена» выглядел до неприличия помпезно. И снаружи, и, тем более, изнутри. Какие
доходы должно приносить совместное предприятие, чтобы Либерман мог жить на
широкую ногу, не вызывая излишних вопросов? И на эти деньги он содержит дом,
многочисленную охрану и, наверняка, приличный автопарк. Едва ли МОССАД
потворствует своему агенту.
– Добрый день, добрый день, – радостно приветствовал хозяин дома своего гостя, -
мы с нетерпением ждали вас, Алекс, и ваших новостей.
Алекс обернулся и встал, пожав узкую и длинную ладонь. Израильтянин возник
точно из ниоткуда. Невидимый и неслышимый, точно старый лев на охоте.
– Может быть, выйдем на улицу? – предложил Либерман, пояснив, – я не люблю
вести деловые переговоры в помещении. Даже в моем собственном доме могут быть
чужие уши.
Они прошли по затемненному коридору на задний двор к бассейну. Еще одному
символу западного потребления, выражающего социальный статус владельца. На
выложенной плиткой площадке стояли два зонта, прикрывающие от солнца шезлонги и
небольшой стол для коктейлей.
– Не хотите составить компанию? – Либерман скинул толстый махровый халат,
оставшись в одних плавках, – я каждый день плаваю, независимо от погоды. Это полезно
для здоровья и фигуры. Не только женщинам стоит заботиться о внешности.
– Да, понимаю, – глубокомысленно протянул Алекс. – Спасибо. Но я подожду вас
здесь.
Он присел на край шезлонга, зажав кейс щиколотками. Либерман тянул время, не
говоря о деле, и это настораживало.
– Вы ставите меня в неловкое положение, – хозяин дома вновь влез в рукава, – вы мой
гость, а я заставляю вас ждать.
– Я подожду, – отмахнулся Алекс. – Мне торопиться некуда.
Он лукавил. Куда больше ему хотелось забросить кейс с секретными документами в
неведомые дали и дать отсюда деру. Находится в шкуре предателя, пусть и в оперативных
целях, претило его существу. В голове мелькнула мысль, что Либерман использует его, как
и все остальные, пытается заставить поверить в то, что МОССАДу вовсе небезразлична
персона беглого агента КГБ. Он даже не обмолвился о бумагах, будто это дело
второстепенное.
– Что задумались, мой друг? – израильтянин вынырнул из пучины вод, обтерся