— Ты откуда? — вскидывается Альберт.
— Вас поджидал.
— Да кто тебя сюда звал?!
— Служба.
У Альберта спадает с глаз пелена. Где Саша с юга, урюк, толстый кошель?
— Ха… — говорит он, даже не глядя на предъявленное Томиным удостоверение. — По мою душу из созвездия Гончих Псов?
— Я рассчитывал встретить только зятя Боборыкина и потолковать с ним… в закрытом помещении. Но теперь думаю — не лучше ли остаться на свежем воздухе и кое-что откровенно вам рассказать?
В кабинете Зыкова атмосфера накаляется.
— Связи с Плющевским музеем? — резко переспрашивает старик Боборыкин. — Впервые слышу.
— Почему же вы направили туда письмо с предложением купить эти две копии?
— Ничего подобного я не предлагал!
— Но сами копии у вас есть? Или были?
— Молодой человек, любой, кто меня знает, скажет вам: Боборыкин не то что на стену не повесит, но в дом не внесет студенческую мазню!
— Хорошо, допустим. В Плющевский музей обращались не вы лично. А кто-нибудь из членов семьи?
— Исключено!
— А мне кажется, что, напротив, очень похоже. Рассудите логически: музей мог согласиться. И кому он тогда выплатил бы деньги? Продавцу картин, не так ли? А продавцом числится Боборыкин.
— Что значит «числится»? Такие сделки оформляются официально.
— Вот именно, товарищ Боборыкин, вот именно! Это я и подразумеваю. Делая предложение от вашего имени, некто твердо рассчитывал на ваше участие.
— С тем же успехом, молодой человек, некто мог рассчитывать на фальшивую доверенность. Или еще на что-нибудь. Вам лучше известны ухватки жуликов.
— Так вы говорите, никаких связей с Плющевским музеем не было? Вынужден уличить вас во лжи. Вот справка, что в свое время музей приобрел у вас картину Перова.
Муза в расстроенных чувствах. Нетерпеливо переступая с ноги на ногу, она разговаривает по телефону.
— Ну говори, Ким, говори скорее… Простить?.. Ладно, прощаю, не первый раз… А за что за другое? В каком смысле за будущее?.. Что?.. Куда ты уходишь?.. Ничего не разберу. По-моему, ты под градусом… Хорошо-хорошо, я постараюсь тебя понять. Протрезвишься, тогда звони… Да не до тебя мне сейчас!
Муза спешит в спальню, где лежит на кровати одетый Альберт.
— Алик, что случилось? Что ты лежишь-молчишь, сердце надрывается смотреть… Ну Алик, ну родненький, что с тобой?!
— Я слушаю голоса давно умерших.
Муза хватается за спинку кровати.
— Что?.. — И, не дождавшись продолжения, робко спрашивает: — Алик, а покушать ты не хочешь?
Хлопает входная дверь. Муза выбегает в прихожую. Разгневанный Боборыкин швыряет ей на руки пальто.
— Папа, где ты был? Я вся переволновалась. Ни записки, ничего…