Поглаживание прекратилось. Иннес соскользнул на пол. Она открыла глаза.
– Что ты делаешь?
– Хочу, чтобы твое пособие было всесторонним, – ответил он, ныряя ей под юбку.
Когда он лизнул ее в самом сокровенном месте, она вскрикнула от удивления. Потом его губы завладели ею самым решительным образом, и она застонала. На нее накатывали волны сладкого жара, она все больше воспламенялась, уже балансируя на краю, он продолжал свое занятие. Она изо всех сил вцепилась пальцами в складки юбки, стараясь продлить удовольствие, но это оказалось невозможным. Такое наслаждение, такая невыносимая радость… Она забывалась и снова воспламенялась, волны накатывали на нее одна за другой. Наконец она, задыхаясь, велела ему прекратить; ей показалось, что следующая волна отправит ее в вечное забвение.
– Что там такое в твоей конторской книге? Из-за чего ты так тяжело вздыхаешь?
Несколько часов спустя Эйнзли разливала им послеобеденный кофе. Горничная, которая помогала вести дом, ушла вместе с Мари после того, как был подан обед, потому что экономка предпочитала спать там, где она спала всегда: в своих комнатах в замке.
Инне с вытянул ноги к камину и устало покачал головой:
– Не важно.
– А по-моему, важно, иначе ты бы не вздыхал.
– Я знаю еще кое-кого в этой комнате, кто сегодня вечером много вздыхал. Кстати, ты так и не сказала, понравилась ли тебе моя последняя вариация.
– Я думала, все очевидно.
– Мужчине приятно, когда его ценят.
– Я тебя ценю.
– С нетерпением жду того дня, когда смогу прочитать соответствующую главу в твоем руководстве. Наверное, чтобы описать ее, мадам Гере понадобится много новых слов.
– Значит, ты серьезно предлагал мне написать книгу? – Она неуверенно улыбнулась.
Иннес нахмурился:
– Почему бы и нет? Это же логично.
– И у меня появится дело.
– Что-то не так? – Иннес поставил чашку на блюдце.
– После обряда прощения прошло больше трех недель. Мне нечего делать, но всякий раз, как я спрашиваю, как дела на фермах, ты уклоняешься от ответа или меняешь тему. Интересно, сегодняшняя вариация, как ты ее называешь, просто ловкий прием? Ты готов как угодно отвлекать меня, разве что не говоришь, что уже поздно и ты устал.
– Не понимаю, что вдруг случилось?
– Ничего. – Она поставила чашку и встала. – Здесь твои владения… Ты решил сделать Строун-Бридж лучше, чем он был до тебя. Принимая такое важное решение, ты не посоветовался со мной. Почему я вдруг могла решить, что ты оценишь мое мнение теперь, когда ты и сам, очевидно, понятия не имеешь, что делать дальше?
– С чего ты взяла?!
– С того, что мной пренебрегают! А ведь я старалась! Я несколько раз напоминала тебе об условиях, на которых я согласилась сюда приехать, но ты меня игнорировал.