– Если ты и дальше будешь меня целовать, мы не сможем говорить серьезно, а мне очень нужно с тобой поговорить. – Эйнзли нехотя выпрямилась и отбросила спутанные волосы со лба. – Я не любила Джона. Думала, что люблю, но на самом деле не любила. Я думала, у меня нет другого выхода, и мне остается лишь закрывать глаза на его… наши… проблемы, но, по правде говоря, я испытала облегчение, когда мне сказали, что его дела меня не касаются. А когда наши супружеские отношения расстроились, я снова испытала облегчение. Более того, Иннес, после того, что я узнала от тебя, я поняла: не только у Джона ничего не получалось. Боюсь, я и сама в спальне вела себя не лучшим образом. Отчасти потому, что ничего не знала и не понимала. А отчасти потому, что и не хотела знать. Я не могла ничего исправить, потому что решения просто не существовало.
– Значит, не горюй из-за того, что он умер.
– То же самое советует и Фелисити. Я, конечно, не желала ему смерти, но и быть с ним по-прежнему я бы не хотела. Понимаешь, о чем я?
– Не совсем.
Эйнзли с трудом усмехнулась:
– Наверное, я невнятно выражаюсь. Иннес, я не могла подарить Джону ребенка.
– Откуда ты знаешь? Возможно, дело было не в тебе. И даже скорее всего…
Ничего подобного.
– Вероятность очень небольшая, – ответила Эйнзли, потому что ей трудно было выговорить правду. – Я ни в чем не виновата, но чувствую себя виноватой. Теперь понимаешь?
– Все равно как я со своими фамильными владениями?
– Ты не можешь отрицать, что тебя совершенно не учили ими управлять. Ты не знал, чем занимается или, точнее, чем не занимается твой отец в твое отсутствие.
– Я сам так решил. Независимо от того, кто виноват, дела пришли в полный упадок.
– Нет, ты обвиняешь себя и во всех бедах, которые обрушились на Строун-Бридж, и в том, что тебе не удается все наладить.
– Я не привык к неудачам.
Эйнзли рассмеялась:
– Значит, надо позаботиться о том, чтобы ты добился успеха. Правда, я не думаю, что решение в том, чтобы сделать твои земли более плодородными. Нам нужно вот что: взглянуть на все под другим углом.
– Нам?
– Да, нам, – решительно кивнула Эйнзли. – Твое упрямство и моя до сих пор не проверенная объективность способны на многое. Мы должны найти решение. Но сейчас очень рано и холодно. Мы простудимся, если останемся здесь сидеть, а тебе к тому же нужно хотя бы немного поспать.
Эйнзли решительно встала, но Иннес преградил ей путь:
– Я не упрямый.
– Ты мог взглянуть на то, что здесь творится, и вернуться к своей привычной жизни, но ты этого не сделал. Ты вкладываешь в Строун-Бридж не только деньги. Как назвать твое поведение, если не упрямством?