Под конец на ее губах заиграла едва заметная довольная улыбка, и Иннес невольно задумался, как же она изменилась и какое действие перемены в ней оказали на ее транжиру-мужа, но, прежде чем он успел спросить, ее улыбка увяла. Она отпила еще виски. Ее рука уже не дрожала.
– Я не ушла от мужа, но наши отношения безнадежно испортились. Джон пускался во всевозможные аферы, в результате которых терял деньги, а я… у меня появились свои интересы. Новое дело отвлекало меня, и я чувствовала себя не такой бесполезной. Правда, теперь я понимаю, что тогда просто прятала голову в песок. А потом умер отец, и его завещание нанесло смертельный удар по нашей семейной жизни.
– Трастовый фонд?
Она кивнула:
– Позже я узнала, что Джон уже просил у моего отца денег. Ни один из них не счел нужным поставить меня в известность об их разговоре. – Глаза у нее гневно сверкнули. – И даже родной отец! Я думала, он мне доверял. Я думала… Но я ошибалась. Очевидно, он тоже считал, что деньгами должен распоряжаться глава семьи… – Пламя в ее глазах погасло так же быстро, как загорелось. – Короче говоря, отец изменил завещание; все мое наследство находится в доверительной собственности в пользу моего первенца. Спасибо отцу хотя бы за то, что он не оговорил пол ребенка, хотя какая разница, ведь детей у меня нет. Когда Джон все узнал, он… – Голос ее дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. – Он пришел в ярость. Хотел забрать деньги из фонда… Он требовал, чтобы я придумала, как изъять деньги, воспользовалась какой-нибудь лазейкой в законе и пошла против воли отца. Согласитесь, такие требования не слишком способствуют супружеской гармонии. Правда, к тому времени от нее и так почти ничего не осталось. Наконец он понял, что я не пойду ему навстречу. Мне терять было уже нечего; мое приданое он растратил. К счастью, отец обо всем позаботился. Деньги, которые находятся в доверительном управлении, невозможно пустить на уплату долгов. А потом мой муж умер, – мрачно продолжала она. Судя по всему, любовь, которую она испытывала к человеку, за которого выходила замуж, давно прошла.
– Отчего он умер? – спросил Иннес, которому в голову вдруг пришла ужасная мысль: уж не собирается ли его новая знакомая признаться в том, что убила его? В каком-то смысле он бы ее понял.
– От плеврита, – ответила она. – Его нашли в Каугейте; он валялся в луже мертвецки пьяный и простудился. Одному Богу известно, сколько он там пролежал и где был до того. Дома он не показывался три дня.
Может быть, именно это она имела в виду, намекнув, что ей известно больше, чем можно было ожидать от порядочной женщины, о тех, кто занимается древнейшим ремеслом в трущобах? Очень хотелось спросить, но он боялся ее отвлекать. Несмотря на печальный рассказ, держалась она уверенно, и он невольно восхищался ею.