– А что они теперь говорят?
– Хотят нас сфотографировать.
– А разве не этим они сейчас и занимаются?
– Они хотят одно определенное фото.
С этими словами он притянул ее к себе еще ближе и, склонив голову, приник губами к ее губам.
Отпустив ее спустя целую вечность, Малаши улыбнулся.
– Вот теперь все точно счастливы!
Кроме нее. Потому что чем дальше, тем больше она нервничала, да и вообще чувствовала себя как воин накануне битвы.
После шумной толпы в гостиничном номере было невероятно тихо.
Развязав галстук, Малаши зашел Адди за спину и легонько погладил по шее.
– Тебе понравился вечер?
Она кивнула:
– Было весело, жаль, что все так быстро закончилось.
Она почувствовала, как его губы касаются ее шеи, и отчаянно захотела, чтобы он по-настоящему ее поцеловал.
– Не переживай, настоящее веселье только начинается, – заманчиво пообещал он, запрокидывая ей голову и накрывая ее губы своими губами.
Устроившись на террасе, Малаши задумался.
Вечер прошел великолепно, гости остались довольны, и даже Адди отлично сыграла свою роль, став центром всеобщего внимания. И так хорошо было весь вечер чувствовать ее близость… Так правильно…
Только в этом-то и проблема.
Малаши поморщился.
Не хотел он этого «хорошо» и «правильно». Так же как и не хотел выходить из себя, когда увидел ее рядом с отцом.
Не хотел он ничего этого чувствовать. Уж лучше еще раз прыгнуть в бассейн с акулами. Потому что это было бы не так опасно. И не так больно. Вот только что-то ему подсказывало, что лишь он один это чувствует.
Он снова поморщился.
В этом-то все и дело. Он один. И всегда был один. Никто и ничто этого не изменит. И уж точно не женщина, что согласилась заниматься с ним сексом за деньги.
– Малаши…
Он обернулся.
Адди нерешительно шагнула на террасу.
– Все в порядке?
– Разумеется. Просто захотел проветрить голову и подышать свежим воздухом. – Он нахмурился. – Ты одета!
На ней были джинсы и его рубашка.
– Я тебя не нашла и решила, что ты пошел вниз, а потом вспомнила про террасу и решила сперва сюда заглянуть.
Малаши улыбнулся:
– Все хорошо. Но сегодня многое случилось и мне нужно подумать.
– Да, ты отлично потрудился, даже жаль, что ты ничем не можешь себя сейчас наградить.
Ухватив Адди за талию, он притянул ее к себе:
– Я уже себя наградил.
Она пристально посмотрела ему прямо в глаза:
– Так вот что я для тебя? Награда?
Ее слова мгновенно пробудили в нем панику. Черт, что же он наделал? Все эти годы он держался и никому не рассказывал ни про родителей, ни про детство, но стоило Адди вернуться и глянуть на него пронзительными голубыми глазами, как все его барьеры мгновенно пали. И теперь она считает, что имеет право задавать ему вопросы и ждет на них ответы.