– Это кого? – вздохнул Концевой.
– Я пойду.
Три взгляда прожгли меня.
– Думаете, не справлюсь?
– Хм! – сказал Концевой. – Это мысль. Убеждать ты умеешь. Только там не дураки засели. Увидят, что перетягиваешь на свою сторону, возьмут и пристрелят.
– Танки и только танки! – бросил Вареников.
– Погоди, Владимир Валентинович! – Долгих посмотрел на меня. – Ты, вправду, хочешь этого, Сергей?
Я кивнул. Хочу. Нет, не так. Должен. В моем времени мятежа военных в путч не было. Как и баррикады у ЦК. Мое вмешательство изменило ход событий, и не совсем в лучшую сторону. Раньше времени погиб Машеров. Теперь под каток угодили курсанты. Молодые, полные надежд и устремлений. Можно, конечно, утешить себя мыслью, что я кого-то спасал. Жертв маньяков, чернобыльцев… Подбить баланс и успокоиться. Но люди – не цифры в таблице. Каждый из них несет в себе мир – яркий и неповторимый. А мы по нему – из пушек…
– Согласен! – сказал Долгих. – Сделай это, Сергей! Только будь острожен. На рожон не лезь. Увидишь, что не соглашаются, уходи. Я не хочу выказать твоей семье соболезнования.
– Не придется, – сказал я. – Парламентеров даже фашисты не расстреливали…
***
Белый флаг у меня забрали у входа. Встретивший меня капитан, сунул его курсанту в бронежилете и каске. Мы вошли в холл училища. М-да… Баррикада из столов и шкафов. Массивная и правильно выложенная. Сходу не преодолеешь. В импровизированных бойницах торчат головы в касках. Стволов не видно, но направить их на врага – дело секунд. Если штурмующие ворвутся с главного входа – умоются кровью. Затем – курсанты. Это даже мне ясно.
– Туда! – показал капитан.
Узким, ломаным проходом мы миновали баррикаду и поднялись по лестнице. Меня завели в широкую дверь и оставили в приемной под наблюдением. Дежуривший в приемной курсант держал автомат наизготовку. Предохранитель снят. Хорошо, что палец не на спусковом крючке.
Капитан скользнул в кабинет и через минуту выглянул.
– Заходите!
Я последовал приглашению. В кабинете было накурено. За большим столом сидели восемь офицеров. Я присмотрелся. Два полковника, три подполковника, майор и два капитана. В числе последних – мой проводник. Генералов не видно. Значит, руководство училища не при делах. Или струсило или проявило осторожность. Это хорошо. С генералами трудно. Они уверены, что знают истину в последней инстанции, и любят ее изрекать.
– Здравия желаю, товарищи! – поздоровался я.
– И тебе не хворать! – отозвался полковник со шрамом на щеке. Остальные промолчали. Значит, меченый у них главный. – Проходи, присаживайся, – он указал на свободный стул.