– Раздевайся, – с любезной улыбкой повторил Дольшер, делая шаг мне навстречу. – Или хочешь, чтобы я тебе помог?
Больше всего на свете я хотела, чтобы это оказалось кошмарным сном. Как было бы здорово, если бы сейчас раздался крик будильника и я очнулась в своей постели!
Спасение подоспело с неожиданной стороны. Пока я судорожно соображала, не является ли нарушением служебной субординации пощечина начальнику, у последнего запищал мыслевизор.
– Подожди немного, – попросил он, нажимая на пластинку. – Слушаю!
По всей видимости, передатчик у Дольшера был последней модели, способный транслировать речь собеседника непосредственно в мысли. Очень удобно, учитывая специфику работы в департаменте. Не стоит опасаться, что кто-нибудь подслушает важный разговор. Судя по тому, какой напряженно-цепкий взгляд стал у мага, именно такую беседу он и вел сейчас.
– Скоро буду, – наконец завершил он неслышимый диалог.
Мыслевизор, пискнув, отключился, а Дольшер потянулся за брюками. Я тихонько перевела дыхание, обрадовавшись, что щекотливая ситуация разрешилась сама по себе.
– Не повезло тебе, – обронил Дольшер, торопливо застегивая рубашку. – В зале межмировых телепортов кто-то попытался перепрограммировать кабину. Сработала защита, и неудачливого угонщика заблокировало в ней. Придется ехать и разбираться. – Дольшер накинул пиджак и провел рукой по волнистым темным волосам, приглаживая их. – Не думаю, что это займет много времени, – проговорил он, пристально разглядывая меня. – За час обернусь. Тебя с собой брать слишком опасно. Подождешь меня в архиве секретных документов. Он наиболее защищенное помещение в департаменте. Никакой призрак не проникнет. Ясно?
– В архиве? – Я вскинула бровь. – Не боитесь, что узнаю что-нибудь неподобающее?
– Не боюсь, – обронил Дольшер. – Там на все бумаги установлена защита. И на твоем месте я бы даже не дышал в их сторону. Вдруг, не приведи небо, активизируется какое-нибудь заклинание. Никакой щит не спасет. Поняла?
Я кивнула. Тяжело вздохнула, покосившись на темно-синее небо за окном. Уже смеркается, а я даже не позавтракала толком, про обед так вообще говорить нечего.
– Есть хочу, – уведомила я. – Очень сильно причем.
– Придумаю что-нибудь, – пообещал Дольшер. Как заключительный штрих нацепил запонки и продолжил: – Когда вернусь, по-быстрому завершим наше дело с восстановлением твоих сил.
Почему-то в последней фразе мне почудилась угроза. Ну что ж, у меня будет всего час, чтобы найти выход из этой безвыходной, в сущности, ситуации.
* * *
Я примостилась на неудобном табурете и мрачно жевала бутерброд, который Дольшер отнял по дороге в архив у какого-то невезучего служащего, вздумавшего перекусить прямо на рабочем месте. Тот наверняка возмутился, когда у него из рук нагло выхватили бережно хранимый до конца рабочего дня ломоть хлеба с толстым куском вяленого мяса, но возражать не осмелился. А я была так голодна, что отказаться от столь щедрого дара начальника департамента просто не сумела. И потом, чувствую, мне скоро потребуются все силы. Надо же как-то дать отпор Дольшеру, вздумавшему облагодетельствовать меня неуставными служебными отношениями без спроса.