– Дайра, сколько раз просил не называть меня обормотом? – пробурчал Дольшер, кивнув мне в знак приветствия, – По крайней мере при посторонних людях. Не забывай, как-никак я старше тебя.
– А вот фигушки! – Дайра замотала головой. – Я старше! На целую минуту. Так матушка говорит.
– Откуда матушке помнить, кто из нас был первым, если она в этот момент находилась под действием обезболивающих заклинаний и, по ее же собственным словам, болтала с каким-то мелким божеством из пантеона Хекса? – фыркнул Дольшер. – Повитуха, которая принимала роды…
– Что ты привязался к этой повитухе? – внезапно рассердилась Дайра. – Та давным-давно двух слов связать не может. Наркоманка последняя твоя повитуха. Привыкла к сладкой пыльце[9], теперь все время витает в своих фантазиях. А если и приходит в себя, то только чтобы новую дозу принять.
Я несколько оторопело наблюдала за этой семейной сценой. Не все ли равно, кто из них родился первым? Нашли проблему, называется.
– Тем не менее ее слова о том, что я родился первым, являются официально признанным и задокументированным должным образом фактом. – Дольшер торжествующе ухмыльнулся. – Смею тебе напомнить, повитуха… как ее там… Жильета, что ли… давала свое свидетельство еще тогда, когда не пристрастилась к наркотикам. И еще большой вопрос, кто именно в первый раз подсунул ей пыльцу.
– На что это ты намекаешь, братец? – негромко спросила Дайра. Вот только у меня от ее спокойного тона испуганные мурашки пробежали по спине: сначала в одну сторону, а потом и в другую.
– Да так… – Дольшер уклончиво пожал плечами. – Всем известно, что пыльцу собирают в пустынях Даритана, где, кстати говоря, живет одна твоя очень близкая подруга, у которой ты каждое лето гостишь. Как моя сестра, ты могла не опасаться, что твой багаж проверят при использовании пространственной кабины.
– Тот, кто подсадил старушку на пыльцу, в любом случае действовал гуманно. – Дайра с вызовом вздернула подбородок. – Сам, поди, знаешь, что она болеет красной чумой[10]. К сожалению, при этой напасти никакие обезболивающие заклинания не действуют, и несчастные жутко страдают, пока смерть не призовет их в свои объятия. Но если у тебя есть доказательства, что я к этому причастна, то предъяви их в суде. Полагаю, он внимательно тебя выслушает.
– К сожалению, у меня только домыслы. – Дольшер с огорчением вздохнул. – И ты об этом прекрасно знаешь. Но если у меня когда-нибудь появится что-нибудь более существенное…
– Вот когда сможешь подтвердить свои обвинения, тогда и продолжим, – грубо перебила его Дайра. – Пока этот разговор бессмыслен.